Зверства охраны и администрации сразу же прекратились и жестко пресекаются этими людьми. Все продолжало работать, но теперь работники были не подневольными, а вольнонаемными. Им до весны предоставили выбор: записаться в казаки, остаться работать на заводах и рудниках свободными людьми по найму, перейти в другое сословие, например в вольное крестьянство, или пойти служить в нашу компанию.
Служивым также предложили варианты: остаться на своих должностях, перейти в компанию или уехать в Россию.
Это сработало на все сто. Все казенное имущество, перешедшее в собственность компании, продолжало работать, и, похоже, даже лучше. Власть в Забайкалье без эксцессов плавно переходит в компанейские и новые казачьи структуры.
В Прибайкалье изменения пока минимальны. Там сохранилось большинство прежних управленческих структур, включая Иркутскую жандармскую команду и губернского штаб-офицера жандармерии — уже известного мне подполковника Чехова.
Сохраняется и Иркутский городской солдатский батальон. Его новый командир — тоже подполковник, по фамилии Островский. Он из поляков, сохранивших верность государю во время восстания.
Те каторжане, которые, по мнению наших уполномоченных, не заслуживали помилования, уже этапированы в Канск или находятся на этапе.
Несколько сотен бывших каторжан получили свободу условно. Они отправятся осваивать самые отдаленные уголки Восточной Сибири и Дальнего Востока. Права на ошибку у них не будет, как и у всех остальных бывших ссыльно-каторжных.
Утром 15 ноября наша «золотая» экспедиция выступила в поход. Кроме моего обычного сопровождения, в ней участвуют горные инженеры. Главное действующее лицо — Лев Иванович Брусницын, наш знаменитый рудознатец. С ним идет пять человек, которых он тщательно отобрал в Иркутске.
Трое из них знакомы ему по прежней деятельности, а двое набраны по рекомендациям перых. Все идут добровольно. Два человека, засомневавшиеся в своих силах в последний момент, остались в Горбице.
А вот среди первых амурских пластунов сомневающихся не оказалось. Они все под командованием Авдея Серова идут со мной.
Перед выходом Лев Иванович еще раз поговорил с тунгусом, рассказавшим Василию о золоте Урюма. Тунгусы в будущем будут называться эвенками.
Наш собеседник, по моим меркам, еще не старик — ему около сорока пяти лет. Но по меркам нынешнего времени он действительно старик, род которого кочует где-то на севере от Горбице далеко в горах. Его имя — Тыманча, что означает «утренний».
Тыманча пришел на Шилкинский и попросил спасти его единственную больную дочь. Наши врачи быстро разобрались в ситуации и помогли десятилетней девочке. Она, скорее всего, перенесла респираторную инфекцию и была сильно истощена после болезни.
Вылечить её не составило труда. Василий специально велел привезти с Нерчинского завода яблоки и китайские мандарины. Через месяц нормального питания девочка бегала и прыгала и неожиданно попросила отца разрешить ей остаться среди русских.
В знак благодарности Тыманча рассказал Василию о желтых камнях, которые ищут некоторые русские. Такие камни он видел на Урюме и может показать, где они находятся.
Тыманча решил остаться среди нас и за несколько месяцев, проведенных среди русских, достаточно хорошо научился говорить по-русски. Проблем в общении с ним не было. Он подробно рассказал Льву Ивановичу о местности, и тот вынес окончательный вердикт.
Вечером 14 ноября Лев Иванович пришел ко мне.
— Моё окончательное мнение, Алексей Андреевич, таково, — начал он, разворачивая на столе нарисованную им схему местности. — Вот план, который я составил после бесед с Тыманчой и нашими людьми, ходившими в те места.
На плане были указаны направления и расстояния в дневных переходах, пересчитанные Львом Ивановичем в версты. Основную почтовую станцию он назвал Верхней Горбицей. По его мнению, нам нужно пройти от неё строго на северо-запад около тридцати верст до Черного Урюма и там начать поиски золота.
Тыманча видел в тех краях несколько ям под многочисленными небольшими водопадами, которые образуются весной и в сезон дождей. На дне этих ям были «желтые» камни.
— По его описанию, это самородковые гнезда, и их там достаточно много. Наша экспедиция подготовлена так, как я раньше даже представить не мог. Поэтому я уверен, что за пару недель мы дойдем до Урюма и, несмотря на зиму, сможем начать поиски золота.