Три бурятских юрты здесь были установлены заранее, и нас ждали трое дежурных из числа строителей дороги. Все остальные были впереди, и возможно, что им удалось поставить еще две временные станции.
Третий день нашего похода выдался таким же. Мы прошли очередные пять верст и даже помогли дорожникам достроить третью юрту второй временной почтовой станции. Так что ночью нам удалось нормально отдохнуть.
Результат первых четырех дней был очень даже неплохой. Мы прошли сорок верст из намеченных шестидесяти.
Следующий, пятый, день был ужасным. Еще затемно поднялся сильный ветер, резко похолодало почти до тридцати градусов, а на рассвете повалил снег и началась метель.
О приближающемся ненастье мне еще в полдень сказал Тыманча, и я был поражен точностью его прогноза. Вот только, к сожалению, уже никак нельзя предупредить дорожников, находящихся впереди.
За себя и наших людей, находящихся рядом и на других почтовых станциях, я не переживал. Юрты поставлены как положено, в них тепло и сухо. Продуктов, теплой одежды, сухих дров достаточно, и в трех юртах все разместились достаточно комфортно.
На постоянных почтовых станциях тоже, думаю, все в порядке.
А вот за ушедшую вперед партию дорожников на душе у меня было тревожно. Успели ли они поставить юрты? Этот вопрос постоянно вертелся у меня в голове.
Их всего десять человек, и достаточно всего одной юрты, но ее надо банально успеть поставить.
Когда началось ненастье, Тыманча несколько раз выходил из юрты и каждый раз, возвращаясь, молча отрицательно качал головой.
В нашей юрте расположились мы, Лев Иванович, Тыманча и наши пластуны. Под завывания ветра хотелось только спать, но стоило закрыть глаза, как сон проходил от тут же появляющихся мыслей об ушедшей вперед партии дорожников.
Иван Васильевич тоже пытался заснуть, но, как и мне, у него ничего не получалось. После очередной неудачной попытки он поднялся и предложил мне чаю.
Духовитый напиток был необыкновенно хорош, и я с удовольствием его выпил.
— Я, Иван Васильевич, постоянно думаю о дорожниках, ушедших вперед. Успели ли они поставить юрту, или ненастье застало их внезапно?
— Василий Алексеевич, насколько я знаю, строго-настрого запретил становиться на ночлег под открытым небом. Прошлой зимой у него уже было нечто подобное. И после этого он приказал обязательно перед каждой ночевкой оборудовать лагерь из расчета возможного пребывания в нем несколько дней.
Эту историю я знал и надеялся, что дорожники выполнили его требования.
Василий был любителем римской истории и всегда восторгался порядками римских легионов на марше.
Однажды в нашем детстве случилась трагедия. Соседский помещик спьяну проигнорировал предупреждение своего кучера о приближающемся ненастье и на авось зимой поехал в Коломну, предварительно приказав выпороть кучера, «дурака и лентяя».
На орехи досталось и жене помещика, которая не отпускала пьяного мужа, и он с другим кучером укатил из имения.
В начавшейся метели они сбились с дороги, затем лошади угодили в какую-то яму и намертво встали. Под вечер кучер пешком сумел добраться до Коломны. Метель к тому времени стихла, и полная луна позволила еще ночью найти бедолагу-помещика.
Но он успел сильно обморозиться и следующим вечером отошел в мир иной.
Какие там аналогии с древней историей провел Василий, я не знаю, но он неожиданно выдал, что древние римляне были большие молодцы, когда, останавливаясь даже на одну ночь, строили как положено укрепленный лагерь.
Выполнять любой ценой можно только задачи, от которых зависят чьи-то жизни. Во всех остальных случаях риск совершенно не оправдан.
Это было мое требование ко всем нашим людям, и пока оно позволяло обходиться без неоправданных человеческих потерь. Конечно, не всегда это получалось, тем более что здесь легко перейти тонкую грань между осторожностью и предусмотрительностью и трусостью.
Меня лично, думаю, никто не может обвинить в трусости, хотя что такое страх, я знаю. Испытал его и на дуэлях, и в океане во время страшных бурь.
Когда, например, я стрелялся с майором Шалевичем и графом Толстым, мне было реально страшно. Пуля — дура. А пистолеты нынешнего века — оружие еще то. Элемент случайности таков, что реально пятьдесят на пятьдесят.
Мне на самом деле оба раза реально крупно повезло. Особенно когда я попал в руку майора. Это, конечно, со стороны красиво выглядело, но шансов на точный снайперский выстрел из пистолета на самом деле достаточно мало. И это на самом деле маленькое чудо, что я сумел выстрелить именно так, как пообещал этому бедолаге.