Его выстрел вообще-то вполне мог оказаться удачным, и у светлейшего князя могли бы быть большие проблемы.
Я кивнул головой, подтверждая, что знаю это, и заговорил о другом.
— Будем надеяться на их дисциплинированность. У ушедшей вперед партии два комплекта юрт. Рисковать мы не будем, — ветер, как бы в подтверждение моих слов, резко усилился, и заряд пурги ударил в стену юрты. — Поэтому надо будет остановиться и подождать, когда нам доставят следующие комплекты.
Лев Иванович постоянно при каждой свободной минуте делал какие-то записи и сверялся с ранее написанным. Вот и сейчас он занимался именно этим.
Закончив свое дело, Лев Иванович обратился ко мне.
— Алексей Андреевич, вы позволите?
Лев Иванович расстелил перед нами свою карту, на которой за время нашего похода уже появилось множество новых отметок, большинство из которых мне совершенно непонятны.
— Просветите нас, Лев Иванович, — с легкой улыбкой попросил Иван Васильевич.
— Я каждый день уточняю всю информацию, полученную ранее от наших первопроходцев, Тыманчи и строителей дороги. К моему удивлению, пока вопиющих неточностей и уж тем более фантазий нет совершенно, — сказанное господином рудознатцем меня почему-то не удивило.
Иначе на самом деле и быть не может. Тыманча действительно поразительно правдив и точен во всем, что говорит. А все, кто работают со мной, быстро понимают, что светлейший князь любит честность и порядочность во всем, и любая брехня выходит таким боком, что не приведи Господь. И все знают, что отрицательный результат тоже таковым является, и не всегда это плохо.
— И какой же практический вывод на перспективу?
Иногда Лев Иванович бывает чрезмерно словоохотлив, а сейчас у меня нет желания слушать чьи-либо чрезмерные рассуждения на любые темы.
— Думаю, что до Урюма нам действительно осталось пройти двадцать верст, и если ушедшая вперед партия справилась со своей задачей, то до водораздела остается всего пять верст, — говоря «всего» пять верст, господин рудознатец немного лукавит, они легко могут превратиться в «целых» пять верст.
На карте господина рудознатца действительно хорошо видно, что, расставшись с Горбичанкой, мы почти десять верст шли вдоль ее правого притока, какого-то безымянного, но достаточно большого ручья. С ним мы тоже расстались, взяв влево, и прошли так примерно версту.
Перед нами довольно противный хребет со странным названием — Собачкин. Он невысокий и пройти нам надо правее его самой высокой вершины, высота которой составляет примерно шестьсот десять саженей.
Ее высоту измерили горные инженеры и нанесли на карту. Хребет покрыт тайгой, местами редколесьем и марями.
Марями в этих краях называют редкий угнетенный лиственничный лес с большими участками безлесных болот. Их лучше обойти стороной даже зимой, если, конечно, ты не собираешься что-нибудь доставать из них. Русские частные золотодобытчики уже придумали способ зимней добычи золота в болотах.
Он очень простой. Дожидаешься, когда болото промерзнет на достаточную глубину, и роешь шурфы в болотной мерзлоте.
Работа, конечно, не сахар, но позволяет разрабатывать богатые болотистые россыпи. Поэтому желающих угробить свое здоровье в таких условиях достаточно.
Богатую болотную Карийскую россыпь мы тоже будем разрабатывать зимой. Но как — я еще не решил, а разумных предложений нет.
Если ушедшая вперед дорожная партия прошла свои пять верст и сумела начать оборудование временной станции, то следующий бросок на пять верст, и мы начинаем спуск с хребта к Урюму.
Но это при одном условии: если нам не придется обходить какой-нибудь крутой склон этого невысокого хребта.
— Надеюсь, по нашим молитвам, метель в ближайшие часы стихнет, и мы сможем послать вперед разведчиков, — я решил подвести черту под нашим разговором и просто помолчать.
Метель через несколько часов начала стихать, и еще до захода солнца установилась безветренная холодная погода.
— Ваша светлость, — обратился ко мне Ефрем, самый опытный и матерый казак-пластун. — Дозвольте, мы с Тыманчей пойдем вперед. Мы с ним до темноты пройдем пять верст, а ежели что, то можем и переночевать.
На несколько дней, по их мнению, устанавливается тихая и безветренная погода. Они только что на разведку выходили из юрты и, походив вокруг, вынесли такой многообещающий вердикт.
Я тут же без раздумий разрешил, и через пятнадцать минут они ушли вперед.
Сомнений в правильности своих действий у меня не было. До наступления сумерек больше часа, а до наступления настоящей темноты вообще больше двух часов.