Задача конторы обеспечить компанейских грузов и пассажиров в Охотск. Это конечно ручеек по сравнению с морским маршрутом Усть-Луга-Петропавловск, но пренебрегать им пока не стоит. Хотя количество переселенцев прошедших через Якутск за последние погода достаточно внушительный — почти три тысячи человек из которых мужчин старше шестнадцати более пяти ста.
В основном это староверы. Государь-батюшка своими притеснениями довел сотни тысяч, а может быть и миллионы, русских людей до того что они готовы бежать на край света, коим и является Камчатка.
Охотская казачья команда остается без изменений и меня то же пока практически не интересует. А вот решение по Камчатской команде радикальное.
Государь констатировал реальное положение дел и упразднил её. Эти несчастные казаки заброшенные на край света, влачили достаточно жалкое существование и когда мы появились просто бросили свою службу и перешли в компанию.
Но больше всего Николай Павлович удивил своим решением о ссыльных и каторжанах.
Он упразднил восточносибирские каторгу и ссылку. Всё, кого компания не возьмет к себе на службу, подлежат срочному конвоированию в Красноярск и впредь этой публике у нас не будет.
Бывшим ссыльнокаторжным запрещено покидать пределы Восточной Сибири и уезжать за границу в том числе и на Южные Курилы, кроме бывших флотских, которым дозволяется ходить на Аляску.
На практике это означает, что светлейший князь Новосильский должен будет еще и закрыть те дыры, которые образуются с отбытием ссыльных и каторжан. Те же Нерченские рудники сразу встанут, там все держится на этой публике.
И последним, как бы на закусочку, было сообщение, что наказным атаманом нового войска буду я. А называться оно будет Забайкальским Императорской Российской Американской компании казачьим войском.
Отдельным было письмо о моей предполагаемой деятельности на Амуре.
Компании разрешена деятельность на Амуре и в Приамурье. Для контроля за ней велено учредить Амурский комитет. Что это за зверь такой будет совершенно не понятно, по каждому чуть ли не пуку на Амуре и окрестностях велено туда доносить. Понятно что здесь торчат уши господина Нессельроде, тем более что особо подчеркнуто что вся деятельность в тех местах полностью на совести компании и если что империя сторона.
Иван Васильевич еще раз более внимательно прочитал письма генерала Бенкендорфа и вернул их мне.
— Вот что, золотишко животворящее делает, — я невольно вздрогнул от такого неожиданного слово сочетания. Сразу накатило что-то знакомое из прошлой жизни.
— Отец небезизвестного царя Александра Филипповича Македонского говаривал, что осел, груженный золотом, откроет любые городские ворота. Осла у нас не было, всё пришлось грузить на катер, но эффект был таким же, — Государь-батюшка убедился, что я данное слово держу и решил действовать по принципу ты мне, я тебе.
Иван Алексеевич Петров письма Бенкендорфа прочитал молча, но было видно что очень впечатлялся прочитанным. Ему такое еще было в диковинку.
— Это всё замечательно. Но тем более надо спешить в Иркутск, — я протянул письма Бенкендорфа Петру, который тут же убрал их в секретную папку с которой он в дороге не расставался ни на секунду. — Поэтому давайте о деле и вперед.
— А что тут говорить, ты все и так видел, — Иван развел руками. — Петру Андреевичу и Андрею Григорьевичу надо сначала в Черемхово на заводе побывать. Они я думаю в паровозах больше меня разбираются и сами решат где им лучше сейчас быть. А троицу наших друзей с нетерпением в Сретенске Вася ждет.
— Давай так и решим. У меня к тебе только два вопроса остались, кому вы планируете поручить первый рейс до Амура?
— Мы на свой страх и риск выдернули из Баргузина младшего Кюхельбекера. Он как ни как был лейтенантом Гвардейского экипажа, ходил на Новую Землю и на Камчатку.
— А почему на нем остановились, среди этой публики есть и поопытнее, — я был немного удивлен выбором братьев.
— Есть, — согласился Иван, — да только они еще на каторге, а нам туда еще ход был заказан. А Михаил Карлович уже на поселении, генерал-губернатор был не против. И знаешь, Алексей Андреевич, мы не пожалели. Он сейчас в Сретенске, готовится к первому пробному походу.
— Ладно, это сейчас не к спеху. Можно и попозже поговорить. Ты вот лучше скажи когда свою жену нам покажешь? — такого поворота разговора мой друг детства явно не ожидал и весь загорелся как красна девица.