То, что говорил господин Охоткин, подтверждало мои мысли, но я хотел не просто выпутаться из долгов. В моих планах было еще и начать быстро зарабатывать деньги, причем много.
— Сергей Петрович, я хочу вам предложить остаться служить мне. Но сразу же говорю, что это будет очень сложно, — я вопросительно посмотрел на собеседника. Он у меня стал вызывать большое доверие, когда через несколько дней совместной работы у него сменилось выражение глаз. Они стали добрыми и вызывающими доверие.
— Я служу у Александра Христофоровича, но если вы попросите его о такой услуги, отпустить меня, думаю он вам не откажет. Только напишите письмо прямо сейчас, а я отвезу. Вам лично к нему ездить не надо. Не будите лихо, пока тихо.
Легко сказать напишите, вот как раз что я не умел, так это писать. Нет писать я конечно умел, например карандашами. Но нормальные и приличные люди сейчас пишут перьями и чернилами. С чернилами я конечно быстро справился, в каких-то самых нижних подвалах подсознания проснулся навык начальных классов. Когда я пошел с первый класс, мы писали обычными перьевыми ручками и у нас были чернильницы-непроливайки.
А вот чем писать, это проблема. Писали еще в основном гусиными перьями. Господин Охоткин скорее всего верно подметил одну из черт характера покойного родителя, покрасоваться. Поэтому новомодные металлические перья для письма естественно были, но для меня что они, что гусиные — одна малина.
Как только я осознал эту проблему, то сразу же начал тренироваться в письме этими орудиями пыток и за три дня научился прилично ими писать. Параллельно я прочитал несколько книг и учебников, которые были в моем личном учебном кабинете и более менее разобрался с орфографией и прочими премудростями русского языка начала 19-ого века.
Поэтому я сел за стол и не без дрожи в душе, написал письмо Бенкендорфу. Промокнув написанное, я протянул лист Сергею Петровичу.
— Прочитайте, пожалуйста.
Господин Охоткин прочитал и с улыбкой слегка поклонился.
— Ваша светлость, вам надо быть дипломатом.
Через несколько минут он уехал. Несколько минут я сидел с закрытыми глазами и вспоминая слова Сергея Петровича, пытался понять как мои родители, в смысле князь и княгиня Новосильские, при таком богатстве и положении сумели залезть в такие долги. Мой помощник промолчал, но долгов достаточно понаделала и матушка. А сколько безумных покупок она сделала!
Еще раз просмотрев результат работы господина Охоткина, я позвонил в колокольчик. На мой зов быстро появился новоявленный камердинер Герасим.
— Герасим, пригласи их светлость княжну Анну Андреевну.
Глава 11
Княжна Анна пришла очень быстро, она видела, как господин Охоткин чуть ли не бегом покинул наш дом, встревожилась и сама направилась ко мне. Я, не ожидая еще её увидеть, вытирал измазанные чернилами пальцы и немного смутился.
— Тут, Анечка, такая вот проблема у меня образовалась,— я поймал её удивленный взгляд и решил, что он относиться к моим измазанным пальцам. — После болезни писать немного разучился, пальцы как не мои и из-за этого ошибок море.
Анна в ответ рассмеялась.
— Вы и раньше этим талантом не блистали, Алексей, — она сделала ударение на моем имени.
«Понятно» — подумал я. Обращение «Анечка» явно было не привычным и удивительным. Анна, в отличие от меня, всегда была при родителях и у неё не было подруг, таких как мои братья Петровы. Хорошо, что хотя бы своего младшего брата она знала и любила. К русскому языку я всех уже приучил, потихоньку на «ты» переходим, а вот простые русские варианты имен: Алеша, Аня или Машенька еще никак. Надо обязательно Алексей, или на иностранный манер Мари, Мэри.
— У тебя, Анечка, — я сделал вид, что её колкость пролетела мимо, — грамотность и почерк идеальные. Будешь со мной каждый день заниматься, обучать меня заново грамотно и красиво писать.
— А ваша поездка, что отменяется?
— А ты с нами поедешь, Матвей будет только за.
Сестра помолчала и внимательно оглядела кабинет. При жизни родителя её сюда не допускали, матушка тоже её доверием не баловала и здесь она была второй или третий раз.
— Садись, — я показал на свободное кресло подле стола. — Сергей Петрович всё закончил, ознакомься.
Анна взяла исписанный мелким убористым охоткинским почерком лист с итогами проведенной ревизии и стала читать. Я же стал читать лист с его подробными предложениями предполагаемых продаж. Третий лист был с его оценками доходности наших имений.