– Какой вопрос?! – впал в ярость Тим, – вопрос о генных измен..?
Его речь прервал громкий звук окончания голосования. Тим оборвал свою речь. Голову накрыла волна отчаяния. Гений, что подогнул под себя Землю, проиграл?..
Председатель правительства посмотрел на экран ноутбука и улыбнулся. Третий заместитель выпал в осадок. Эмоции Шебедова всё сказали.
– Итоги голосования: Система для всего Марса – двадцать голосов, Всё решает человек – сорок восемь.
9. Сказки
– Привет, Пак. Я знал, что найду тебя здесь.
На пороге кабинета стоял довольно уставший человек. Он уже был лишён того заносчивого самодовольства, что имел ранее, в момент прежнего их разговора. Тэмин сидел всё в том же кресле и перед тем же ноутбуком. Времена меняются и люди, видимо, тоже.
Пак был грустен. Он хотел в отчаянии, наплевав на меры предосторожности от этого негодяя, посмотреть новые разработки земных учёных, но вдруг вспомнил о том, что интернета нет. Остались только несколько десятков жёстких дисков, которые содержали всю библиотеку Земли и вообще всё, что могло пригодиться. И оно в руках Роджерса. Какая ирония, что он сам появился на пороге его владений. Видимо, хотел сказать о его разоблачении?..
– Пришёл добить? – Без единой нотки эмоций произнёс Пак.
– Кого добивать? Я и сам мёртв.
Потом он достал из-за пазухи газировку и два стакана. Хоть что-то они научились на Марсе делать. Это, если что, про газировку. До стаканов и бутылок ещё далеко.
– Ты не против? – Тим бросил взгляд сначала на бутылку газировки, потом на стаканы, а далее и на самого Пака.
Тот только приподнял плечи. Тим присел на диванчик, что был недалеко от кресла Пака. Видимо, апатия настигла столь развитый мозг. Даже самые развитые умы могут ломаться под гнётом не самых приятных эмоций.
– Для начала я бы хотел извиниться.
Впервые за несколько лет Пак выматерился. Кратко и ёмко, обозначая, куда должен пойти собеседник.
– Понимаю. – Сказал Тим, ставя стаканы на стол и разливая содержимое бутылки, не обращая на сказанное ни единого внимания.
Пак перевёл взгляд на стакан. Одному богу было известно, что творилось в его голове. Буквально минуту он сидел, уставившись только на стакан, и Тим ценил возможность его рыбки на крючке на подобные действия. Они сейчас на равных.
Воздух становился всё плотнее и плотнее из-за растущего напряжения, звонкий вдох и протяжный выдох Паком разрядили обстановку. Показали, что он сдаётся и не собирается держать сильную обиду на этого человека. Они оба пострадали. Тэмин проморгал несколько раз, порой зажмуривая глаза, и на кресле подкатил к маленькому столику.
Стакан не взял.
– Хочешь услышать мою историю? Хочешь, что бы я тебе всё объяснил?..
Пак кивнул.
– Хорошо. Слушай внимательно. Можешь включить камеру, что бы старшие поколения могли просмотреть этот момент. Теперь нам пригодится собственный опыт.
Он не шевельнулся. Тим пару секунд смотрел на него, но понял, что всё это бесполезно.
– Или нет… Что ж. Моя история не получится сильно вычурной или сухой, как тебе кажется. Это история любви. Одной любви, которую я тянул через всю свою жизнь.
Сначала я понимал, что недостоин её. Тогда я работал. День и ночь думал, как стать достойным. Именно тем принцем на белом коне, а не на старом велосипеде. Я учился, работал, постигал мир. В один момент начал добиваться успехов. В один момент она стала моей. И тогда я начал работать в разы сильнее и усерднее. – Было видно, что Тиму это даётся нелегко. Пак начал отходить от своего апатического состояния. – Научился оптимизировать всё, что вижу. И, так как я был программистом, то почему бы начать не с этого? Тогда-то я и начал рушить программные системы компаний, которые меня заметили и наняли их специалистом. Вся дальнейшая судьба была в моём деле. Я знаю, что ты его читал. Но там не сказано, что моя любовь заболела. И ещё там не сказано, что она умерла только из-за того, что врачи не могли справиться с потоком пациентов, а я нашёл брешь в их расписании. Составь его по-другому, она была бы жива.
Он начал плакать. Игра или правда? Пак уже не знал, кому можно доверять.
– Она очень любила фантастику, – говорил он надрывающимся голосом, смотря на маленький столик, – грезила о других планетах. Когда она умирала, как раз таки и началась экспансия человечества в сторону Марса. На смертном одре я пообещал ей, что исполню её мечту – освою другую планету. Глупое обещание, я понимаю, но именно оно стимулировало меня стать лучшим на целой планете. И именно оно подталкивало меня к таким действиям на Марсе. Неразумным, с какой-то стороны. Они были порождены страхом. Страхом, что у меня не получится.