Лиза была особенно прекрасна в отблесках заката. Ален не мог насмотреться.
– Эх, взять бы холст и нарисовать тебя. Вот прямо так, именно в такой позе.
– Ален!
И они засмеялись.
Ей не требовалось ответа. Было достаточно, что они лежали в обнимку на большом красном пледе, смотрели на окружающую природу и были друг с другом.
Что ей ещё надо? Что бы он ей ответил? Ничего. Потому что ничего и не требовалось.
Она была не первой, кто это спрашивает.
***
– И это непонимание? – Спросил доктор.
– Нет. – Сказал Ален. – Это было самое лучшее, что было в моей жизни.
– У вас странные представления о прекрасном. – Заявил доктор себе под нос, записывая что-то себе под нос. – Вы же знаете, что отношения между мужчиной или женщиной канули в далёкое прошлое.
– Да. – Сказал юноша.
– Но вы всё равно нарушали установленный порядок.
– Потому что она была не первой, кто у меня это спрашивает. – Повторил Ален.
– Даже так? – Усмехнулся доктор, продолжая вносить записи в свою тетрадь. Наслаждаясь, человек в белом халате расслабленно оперся на стул. – Но всё началось не с этого, так?
– Да.
– А с чего?
Ален смотрел в пол. Он не знал, с чего всё началось на самом деле.
– С мыслей. – Начал он. – С обычных, отличающихся от мыслей других людей.
– Как вы это поняли? – Он всё писал и писал.
– Люди стали меня не понимать.
***
Ален сидел на большом сером камне, что достигал высоты двух метров, а поверхность которого имела площадь в маленькую комнату. На нём можно было поставить небольшой палаточный лагерь, и никто бы никому не мешал.
Но высокий и статный юноша просто сидел на его окраине, она была повёрнута на запад. Именно в той стороне сейчас заходило солнце, которое оплетало своими лучами лесные массивы, что простирались до самого горизонта.
Ален посмотрел налево и направо, осматривая всё русло реки, что простиралось с севера на юг. Быстрое горное течение скрывало большие костяки рыб. Здесь они не боялись человека. Это была их, и только их стихия.
Булыжник упирался в небольшой пляж, который через несколько метров упирался в ту самую речку.
А юноша, обладающий правильными чертами лица, наслаждался видами.
Ведь всевозможные солнечные лучи касались не только леса, но и гор, стоящих по правую руку юноши. Большие, затрагивающие облака в небе и имеющие кристально белые снежные шапки. На них белый смотрелся органично. От этой парочки гор начиналась маленькая пустыня, что прерывала зелёный путь леса. Но это нисколько не портило картины заходящего солнца. Каждая деталь, будь то белочка, пробежавшая по дереву, что стояло у реки, или ветерок, что придавал динамики и лесу и пустыне – всё это являлось пазлом неописуемой картины.
Закаты бывали каждый день. Ветер бывал каждый день. Этот вид здесь вообще всегда. Но пропусти именно этот момент и он больше не повторится. Вот так вот парадоксально.
К примеру, завтра ветер будет западный, а не восточный. Или облака не будут так нежно стелиться на горизонте, оттеняя розовые отблески заката.
Маленькие детали этой картины менялись моментально. Приходится ценить каждый момент. Каждый вечер. Каждый заход солнца. Каждое животное, что пробежало вдали.
Юноша опёрся руками на камень и продолжал смотреть. Сначала неосознанно, но он стал сравнивать все эти виды со своей жизнью. Со всей той динамикой, что происходила в его душе.
Ален понимал, что только он один такой. Смотрел на все подробности. Искал идеал в идеале.
Но он всё равно не понимал, что ему делать.
Прошло слишком много времени, чтобы он мог поразмышлять ещё, и слишком мало, чтобы он мог что-либо понять.
Юноша сбросил взгляд с небесных красок заката и посмотрел на свои руки. Потом на ноги. Он возвращал ощущение себя. И ощущение времени. Того, что прошло, и того, что должно наступить.
***
– К чему такие описания? – Спрашивал доктор, оторвавшись от тетрадки.
– А что в них не так?
– Они не линейны. Не имеют логики.
– Я же говорил, что меня мало кто понимает.
– Ну, хорошо. – Выдохнул доктор, явно не наслаждаясь таким разговором. – Допустим, вы видите там логику. – Вызвал доктор выраженное негодование юноши. Он тут же прервал его выпады. – Допустим, она там есть. Но это не меняет того, что подобный ход мыслей очень напоминает варварский, вам не кажется?
– Так и есть. – Усмехнулся Ален.
– То есть, вы делаете это осознанно? – Хмурился доктор. Почти никто и никогда не хмурился на глазах у Алена. Культура была другой. Он видел это впервые.