Пару дней хватило, чтобы он осознал, что без признания он не сможет смотреть на неё так же впредь. Он просто не сможет на неё смотреть. Человек, отправляющий на смерть тысячи, смотря им в глаза, не мог выдержать взгляда юной девчонки, которая только и сделала, что доверилась ему. Возможно, именно это и надо было ему? Доверие и ничего более. Значит, это надо и ей. Значит, нужно ей всё рассказать. Нельзя более медлить.
– Лиза.
– Да, Ролан? – Прощебетала Лиза, устраиваясь поудобнее на плече Ролана.
– Я должен тебе кое-что сказать. – Произнёс он, ласково вытаскивая плечо из-под её головы. Она привстала.
– Что?
– То, что меня гложет всё это время.
Она смотрела пристально в глаза Ролана.
– Пожалуйста, не смотри на меня так. – Сказал он улыбаясь. – Сядь. – Показал он ладонью на место рядом с ним.
– Хорошо.
– Я не такой хороший, как тебе кажется. – Решил начать помягче Ролан. – Я делал много плохого.
– Но это всё было ради процветания планеты, ты же рассказывал!
– Да, но это непосредственно касается тебя.
– Что? – Не поняла Лиза.
– Ален. – Начал он прямо и сразу опустил глаза. Он не мог сейчас смотреть на Лизу. Он бы не смог выдержать её реакцию, какой бы та не была.
– В смысле?
– Это я его сломал.
– Что? – Визгливо выдохнула Лиза, вставая с камня. – Что?!
– Пожалуйста, послушай меня. Прошу. – Начал молить Ролан.
Она не садилась.
– Это я… – Он не справился со своим дыханием, которое перепирали эмоции. Он вздохнул и выдохнул. Это помогло справиться с нарастающей дрожью. – Это я подстроил его моральное падение. Подговорил Фреда, что бы он ювелирно водил мальчишку за нос. Так как у них одинаковые интересы, ему это не составило бы особого труда. Взамен обещал место в Совете. С работой он справился на ура. Ален потерял всё. И тогда появился я. Его последний друг в этом мире, который не просто разделял его интересы в рисовании, но и показал идеальное общество. Он стал вдохновляться им. И нужно было показать, что мы самые лучшие, а он ничто. А я его лучший друг, всё так же. Всё шло по маслу. Потихонечку – помаленечку, но это осознание к нему приходило. А значит и понимание что я единственный, кто сможет его защитить, тоже. И тут-то всё и должно было закончиться. Он ломался-ломался и оказался сломлен на всю жизнь. Такой удар не исправляется. Проверено. И он всегда советуется со мной. Все решения проходят через меня, так как он думает, что сам по себе бездарность. – Он посмотрел в отчаянные глаза Лизы, налитые слезами. – Он не был бездарностью. Никто на этой планете не бездарность. Дело всегда в учителях, которые окружают человека, будь то друг или наставник. Я окружил его такими учителями, которые сделали из него ноющую тряпку, которая размышляет только в негативном ключе, сам себя закапывая. Ещё один холодный расчёт. Ещё одно действие, обеспечивающее стабильность нашего рая.
Девушка заливалась слезами. Она не плакала так с того раза, как Ален покинул университет. Но даже сейчас она не могла об этом думать. Одно понимание, что вся жизнь Алена была подстроена человеком, который сейчас её обнимал, убивало.
– Я не мог поступить иначе! – Раскаивался Ролан. – Не мог! Он единственный, кто может управлять Системой, – этого Лиза не знала, – а значит единственный, кто может сидеть во главе стола.
– Так почему бы не сделать из него настоящего лидера? – Сквозь слёзы тихо произнесла Лиза. Этой громкости Ролану хватило, чтобы услышать.
– Потому что никогда не угадаешь, что у него может быть в душе. За его заразным взглядом на мир как на цветную палитру могло скрываться желание связаться с Землёй.
– Ты знаешь о Земле? – Пришла всё в больший шок Лиза. Она уже не ревела, а просто сидела ошарашенно.
– Разумеется. Ровно, как и ты. Надеюсь, не стоит объяснять, почему нельзя с ней связываться? Особенно Алену?
– Почему?
– Потому что это разрушит наш рай. А Ален очень наивный, в силу своих увлечений, поэтому ему знать об этом нельзя.
Лиза сидела. Смотрела на речку. Смотрела на почти севшее за горизонт солнце.
– Прости. Я не могу больше здесь сидеть. – Сказала девушка.
Она снова разревелась.
И ушла.
Ролан сидел молча. Сначала пришло облегчение. Потом пустота. Гнев пришёл позже, но именно он заставил его кричать в пустоту и пинать от злости камни в реку. Он кричал в темноту. Ругал всю планету за то, что она такая, какая есть.
Эмоции оказались не такими сладкими, какими их все презентовали.