Ролан хотел уничтожить всю цивилизацию одним ловко продуманным приказом. Но здравый рассудок побеждал. Всегда побеждал.
Если бы его не было, он бы не смог здесь всё контролировать.
Но в этот раз удержать эмоции было очень сложно.
Так, как не было никогда.
10. Отчаяние
После того вечера Ролан более не пребывал в хорошем расположении духа. Эмоции, что были прочувствованы им, показали другую сторону жизни. То, как он жил раньше, теперь считалась жалкой тенью наступившего будущего. Того будущего, которое теперь стало прошлым. Всего несколько дней разделили жизнь на «до» и «после» достижения счастья. И если «до» он не знал о его наличии, то «после» он не может без его отсутствия.
В конец концов, он стал понимать Алена. Разумеется, это он делал Лизу такой, какая она сейчас, иначе бы она повторила судьбу всех жителей этой планеты. Она бы не знала тех эмоций, которые смогла подарить Ролану. И в какой-то мере он даже был благодарен Алену за это созданное чудо. Но дело в том, что именно был. Раньше. Сейчас в нём простиралась злость. Сначала она была направленна на себя, но потом он захотел её выпустить на всех окружающих. Ведь это они делают мир таким, что в нём никому не дано познать настоящего счастья. А он познал. И что ему делать?
Оказалось, злоба и гнев есть противоположность холодному расчёту. Когда она застилает разум, рассуждения и стратегия уходят на второй план и теряются. Разум говорит, что надо действовать здесь и сейчас, потому что только это важно.
Да, именно это. И только это.
Поэтому он сейчас шёл на заседание совета с огоньком в глазах, чего никогда не было. Этот огонёк не был огоньком счастья, ведь он не дарил его другим. Он был совсем другим огоньком. Таким, который застилает глаза и разум. Таким, который не даёт человеку замечать окружающий его мир. Таким, что был сосредоточен всего на одной цели. И к ней Ролан как раз таки и шёл.
В бункер. Где уже ждал его Ален.
Он протиснулся в чёрные двери бункера. Он прошёлся по древним коридорам. Он очутился прямо перед входом, где сцепился взглядом с Аленом. Того, казалось, отпустило от эмоций, но Ролана точно нет.
– Ну что, как проходит заседание? – Без приветствия выпалил Ролан всем присутствующим. – Что выяснили нового? Что будем делать, дорогие друзья? – Продолжал он, не сбавляя градус своих эмоций. Ему более не хотелось находиться в этом месте.
– Сядь, Ролан. – Сказал Ален. Ролану теперь не только не хотелось находиться в этом месте, но и с этим человеком, который сделал его жизнь лучше, но и в то же время испортил её окончательно.
Он теперь не стоял у входа. Он подошёл поближе к столу, но не садился. Словно нависший орёл, он оглядывал всех присутствующих, стараясь подавить каждого, кто попытается высказать ему хоть слово.
Но тут встал Ален. Видимо, он не поддавался на уловки Ролана. Слишком часто он чувствовал над ним превосходство. Это надо пресекать.
– Ролан? – Вопросительно сказал он.
– Что? – Спросил Ролан, продолжая осматривать присутствующих. Он ждал, что хотя бы один посмотрит в его глаза и гнев падёт не только на Алена. Не дождался. Что ж, держись.
– Почему ты не садишься?
– Почему я должен тебе подчиняться? – Искренне удивился Ролан.
– Потому что я председатель совета. – Продолжал спокойно Ален. Гнев, который остался с их прошлой встречи, начинал возвращаться.
– И что? Я заместитель.
– А то, что ты ниже меня по иерархии. – Говорил Ален, думая, что это ему поможет.
– Но точно не глупее.
– Что?
– Ничего-ничего, – парировал Ролан, – мысли вслух.
– Тогда сядь. – Уже злобно продолжил Ален. – И мы начнём заседание.
– Точно не с тобой, юнец. – Выдохнул Ролан. Он не хотел более того видеть. Он хотел править здесь единолично.
– Что ты сказал? – Был шокирован Ален.
– А то, что ты своими ошибками и нелогичными действиями чуть не погубил целуя планету. Ты не умеешь управлять!
– Поясни. – Слегка трясясь, сказал Ален. Он знал, что Ролан ему не друг. Давно знал. Но одно дело знать, а другое дело видеть это своими глазами. Понимать, что человек, всегда поддерживающий тебя, сейчас разносит тебя в пух и прах, было сложно.
– Да тут и объяснять нечего. Ты своими эмоциональными выпадами много раз доводил до того, что мне приходилось одному доводить собрание до конца. Что, не любишь, когда убивают людей? Что, думал рай безгрешен? Нет, юнец, ты оказался на вершине пищевой цепи, а так это и не понял. Мы те, кто призван принимать решения в мире, где все привыкли к благоденствию. Где все выполняют функцию, к которой были предписаны изначально. Они счастливы, даже когда отдают жизнь за свою работу. Потому что тогда они чувствуют себя героями. Как раньше после войны. Ты же изучал историю. Люди умирали, но получали уважение. Умирали тысячами, миллионами. Никто не знал всех имён. Максимум родственники, но и то до внуков или, если повезёт, правнуков. Это не хорошо и не плохо. Это жизнь, дорогой мой. – Стрелял он утверждениями, обводя шагами круг, описывающий стол. – Но давай перестанем смотреть только на нас, таких плохих и бездушных, – на этом слове в душе Ролана словно образовался вакуум, который мгновенно наполнился злобой. Лиза забылась. Был только Ален и желание от него избавится, – и посмотрим на тебя. Уважаемые друзья, самый духовный человек из всех здесь собравшихся, между прочим, не давал уйти на покой Ходори, который и так был вымучен жизнью. Я видел его перед смертью. Всего несколько недель, но он покрылся язвами, был весь седой и не мог передвигаться. Его настигла болезнь прошлого, которую называли старостью. Это ужасное зрелище.