Длинный спуск по стальной лестнице занял примерно минуты, пока наконец ноги мужчина коснулись пола. Материал… не камень и не дерево. Земля. Обычная рыхлая земля, со следами влаги на каменных стенах по бокам и сзади.
Что ж. Юный господин оказался прав. Кто бы не построил хранилище Дома Венанди, это произошло давно. Очень давно, возможно, даже не в этом тысячелетии. Каждый камень, каждая песчинка буквально дышали стариной.
И опасностью.
— Рычаг, — японец указал в сторону лестницы.
Тайгер кивнул и нажал на стальную рукоять справа от себя. Где-то сверху раздался противный скрежет, за которым последовал глухой треск и тишина. Проход снова закрылся. Теперь никто не знает, что они здесь.
Пока что.
Рью поправил сумку с взрывчаткой на поясе и приложил указательный палец к микрофону.
— Тали, мы внутри. Тали?
— Ш-ш-ш-ш, — раздалось в ответ невнятное шипение, за которым послышался искаженный голос девушки. — Рью… Плохо… Слышу… Говори… Громче.
— Тали? Тали? Тц!
Самурай вытащил из уха микрофон и постучал по нему ногтем. Снова приложил к уху… Прислушался. Безрезультатно. Только треск статики и ничего больше.
— Проблемы? — вскинул бровь Тайгер, заметив, как японец недовольно морщится. — Может, мне стоит попробовать?
Рью отрицательно покачал головой.
— Слишком глубоко. Сигнал еле проходит.
— Или его чем-то глушат, — предположил даймон.
— Возможно. В любом случае, рассчитывать на Тали больше нельзя, — подытожил Рью.
Самурай плавным жестом вытащил катану из ножен и указал кончиком в глубину темного коридора.
— Если у вас есть оружие, Тайгер-сан, то я бы его достал.
Дворецкий улыбнулся и выпустил когти. С каждой секундой японец нравился ему все больше и больше. Юный господин сделал правильный выбор, когда принял его к себе на службу.
Кстати, о юном господин. Интересно… А как у него идут дела?
— Прошу проходите, — слуга с важным видом распахнул передо мной тяжелую дубовую дверь и поспешно отошел в сторону. — Клавдий и Селена Саммерс уже ждут.
— Благодарю, Флавий, — раздался изнутри комнаты гулкий бас. — Ты можешь идти.
Пожилой слуга низко поклонился, спиной вперед отступил в сторону коридора и быстро исчез за углом, оставив меня одного. Что ж. Не впервой. Я пожал плечами и шагнул внутрь комнаты.
Свет. Вот что первое ударило мне в глаза. Яркий оранжевый свет.
Через секунду я осознал, что такой эффект давала огромная люстра, покачивающаяся на потолке из стороны в сторону. Форма тележного колеса, хрустальные украшения на ободке, серебряная отделка… Дорогая штука. И да, когда я говорю «огромная» — это не преувеличение, это факт. Метров пять в диаметре, не меньше. С сотней раскаленных до белого лампочек, ослепительным светом бивших мне в прямо в лицо. После темного коридора различие было просто-таки ошеломительным, в прямом смысле этого слова.
— А! Вот и ты! — радостно поприветствовал меня все тот же басовитой голос, пока я усиленно протирал глаза. — Садись, садись. Ужин стынет! Эй, ты чего застыл?
— Дорогой, повежливее, — осадил мужчину другой голос, на этот раз женский. — Дай юноше сперва прийти в себя.
Я почувствовал, как мягкая рука ухватила меня за локоть и аккуратно отвела в сторону.
— Прошу простить моего мужа, — тепло заметила Селена Саммерс и вложила в мою ладонь влажную салфетку. — В честь приезда гостей мы всегда зажигаем «Лунный Свет», но, похоже, в этот раз мы слегка перестарались.
— Лунный свет? — переспросил я, вытирая красные от слез глаза. — Это что, люстра?
— Не просто люстра, молодой человек, — довольно хмыкнул обладатель гулкого баса, судя по всему отец Кэйт. — Это один из подарков нашей богини Дому Саммерс. «Свет, что покажет любую тьму», чтобы это не бы значило. Мощная штука.
— Клавдий!
— Ай, да перестань, — отмахнулся мужчина. — Парень сам спросил.
— Это правда. Спросил я сам. Благодарю за ответ, dominus, — согласился с очевидным я и медленно распахнул глаза.
Ну… Что сказать? Мы находились в достаточно просторной комнате, но гораздо меньших размеров, чем я ожидал от обеденного зала. Место больше напоминало обычную столовую, что ли? Только скромнее, меньше и … уютнее?
Посреди помещения расположился круглый стол с плотными деревянными ножками и стеклянной поверхность, покрытый сверху ниспадающий до пола белой скатертью. Из крохотной кухни в дальнем углу доносились дивные запахи шалфея и жареного мяса.