Эксперимент с рожью окончился неудачно — крестьянское прошлое помощников кулинара не позволило им позволить издеваться над наиболее почитаемой хлебной культурой даже столь уважаемому кашевару, как Оливье. Впрочем, в прямое противостояние это не вылилось, ибо крестьяне попросту объяснили французу, что все имеющиеся запасы ржи уже протравлены перед посевной, и принятие этого зерна в пищу в любом виде будет с большой степенью вероятности последним таким принятием в жизни дегустатора.
Более удачно прошел эксперимент с ячменем. Правда, будучи более твердым, нежели полба, зерно ячменя на модернизированном подручными средствами местным мельником оборудовании кондиций полбяной манны не достигала, но лишь обдиралось и округлялось, и, насыщенное белком и крахмалом, выглядело достаточно привлекательно. Увидев результаты попытки дробления ячменя, поэтическая душа француза невольно сравнила коричневатую полоску на округлившемся зерне с отблеском на жемчужине. Однако в ту пору словарный запас Франсуа был еще недостаточен для выражения охватившего его восторга по-русски, а выражение восторга на более близком и с детства знакомом языке Бодлера, д'Артаньяна и Миттерана неразумные крестьяне приняли за торговую марку, под которой продукт предполагается продвигать на рынок. Объяснить же народу, что перловка — не заморский бренд крупы, а поэтическая метафора, кулинар не успел. К тому времени, когда он оказался в состоянии это сделать, армейские интенданты иначе как «перловкой» ставшую популярной в войсках ячневую крупу уже не называли. А с армией, как Оливье усвоил давно и крепко, спорить — бесполезно. Впрочем, армейский словарь Российской империи благодаря перловой каше пополнился и еще одним, ныне широко популярным, термином.
Налюбовавшись на блеск свежепорушеной крупы, Франсуа приступил к процессу получения из нее каши. Имея негативный опыт с гречкой, первоначальный вариант был приготовлен на воде.
Некоторый избыток воды и слишком затянутый процесс варки при стартовом эксперименте в серии привел к получению чего-то весьма жидкого, с плавающим внутри чем-то более густым, и столь напомнившим бывшему жителю Прованса виденный им когда-то у рыбаков (но, очевидно, не опробованный) суп из медуз (а что делать-то, и рыбакам тоже иногда хочется кушать… а если нечего?), что не удержавшись, провансалец решил продегустировать полученное кушанье самолично. Очевидно, что внешнее сходство упомянутых продуктов между собой и обоих продуктов — с рыбьим клеем было не случайным и по вкусовым качествам похлебки превосходили одна другую. Оглядываясь, куда бы выплюнуть то, что попало в рот, и несколько не координируя свои движения в связи с ошеломляющим вкусовым эффектом, Оливье умудрился локтем вывернуть на себя миску со свеженалитым кушанием. К счастью, уже слегка подостывшим. Бросив камзол на ближайшие ветки рактитника, незадачливый дегустатор потрусил в баню смывать остатки каши с волос, рубахи, штанов и прочих частей тела. А поскольку даже в свете кулинарных экспериментов и связанных с ними загрязнениеми отдельных частей организмов аборигены упорно топили бани только по субботам, внеплановый запуск печей и котлов потребовал определенного времени. Поскольку, с целью сокращения периода выхода банно-прачечного оборудования на эксплуатационный режим, Франсуа кооптировал всех присутствующих при самообливании крепостных, обстоятельно облитый перловой жижей камзол остался без должного присмотра и успел полностью высохнуть к моменту возвращения владельца оного с помывки. Увидев, что француз как-то неуверенно крутит в руках затвердевший при высыхании камзол, вновьприбывшие селяне робко поинтересовались, а что, собственно, великий шеф имел в виду получить, обильно пропитав варевом одёжу.
«La Cuirasse» — отшутился незадачливый кулинар и тут же приказал одёжу отстирать. Пейзане же, к своему удивлению, убедились, что тщательно измазанная приготовленной клееобразной массой и подсушенная тряпица становится практически водонепроницаемой и весьма трудноотстирываемой.
«Так вот что такое эта кирза!» — догадались крестьяне и, не надеясь на раскрытие секрета вышестоящим начальником, провели ряд самостоятельных экспериментов. Выяснив, что требуемая кондиция варева легче достигается при более мелком дроблении ячменя, самостоятельно нарекли мелкодисперсионную версию продукта «кирзовой кашей». Под каковым именем она известна в народе и до сих пор, и до сих пор это название настоящими гастрономами воспринимается как площадная брань на дипломатическом рауте.