Отшатнулась, с ужасом глядя на то, что сейчас происходило с парнем. Я боялась его, боялась за него. Перестала понимать, что происходит. Чувствовала себя втянутой в какую-то игру, но правил, конечно, никто не объяснил. Словно я кидала кости и независимо от расклада – пропускала ход, всегда заведомо проигрывая кон.
На миг Бернар замер, и вдруг в момент оказался рядом. Я попыталась прикоснуться к нему, отчего он рассвирепел еще больше, подтолкнул меня к стене и, зажав между ней и собой, зашептал:
- Пришла покормить меня, светлая?
- Светлая? Ты не узнаешь меня?
Глаза парня заволокло черной пеленой, я уже видела такое раньше, но все что я могла - беспомощно дернуться, в жалкой попытке сбежать. Но бежать было некуда. Я поймала его взгляд, пустой и бесстрастный, мелькнула мысль, что это конец. Меня стал бить озноб, это означало только одно, что терпеть боль осталось недолго. Жизнь медленно ускользала, а я не сделала все, что хотела, не реализовала все свои планы. Но одно дело, я все же намерена закончить:
- Я люблю тебя, - из последних сил выдохнула я.
«Опять призналась парню первой, ничему меня жизнь не учит. Идиотка.»
******************************************************************
Он ненавидел себя. Они с этим чувством уже сроднились. Ненависть была ему даже не сестрой, а матерью. Матерью, не покидающей своего сына ни на секунду, иногда убаюкивающей, а иногда ставящей в угол. Но сегодня все изменилось. Они больше не родственники. Они - одно целое, она впиталась в его кровь без остатка, уничтожив все другое, оставив после лишь пепелище. Но слился воедино он тогда не только с этим низменным чувством. Он вобрал в себя очередную душу, только в этот раз она была особенной.
«Сара мертва», - эта мысль, как молния пронзала его оглушающей болью, он помнил мгновение внезапного осознания того, что натворил его внутренний демон. Ее бездыханное тело на руках, и холодящее кровь чувство полного насыщения, удовлетворения, дающего безграничную силу. А потом Бернара охватила агония и отчаяние, одичавшим зверем он вырвался из клетки на ходу трансформируясь в огнедышащего ящера. Полное безумие, запах крови, трупы. Обрывки тяжелых воспоминаний долетали частями, парень тогда стал всем тем, кем его считали всегда – бесчеловечным чудовищем, - «я убил ее. Я убил их всех. Снова. Растерзал. Растоптал», - навязчивая, повторяющаяся вновь и вновь фраза крутилась у него в голове. Это не была истерия в привычном понимании, скорее констатация факта, осмысление действительности.
Парень плохо помнил тот день, ведь он был не в себе, далеко не в себе. Кто-то воспользовался моментом, даже не так, кто-то заранее спланировал все, что случилось тогда. Ни о чем не подозревающую девушку просто бросили в камеру, как скотину на убой.
Бернар схватился за голову, его снова начало трясти, стоило только подумать о ней. Самое ужасное было в том, что он все еще чувствовал ее душу в себе. Сара по-прежнему существовала…у него внутри.
В отличии от темных, светлые после «испития» не исчезают бесследно, они подселяются, словно паразиты, сводя с ума владельца тела, выдавая свои мысли за истину в первой инстанции, путая, угнетая, выводя на диссоциативные расстройства и вызывая девиантное поведение. Завладевая телом, разумом и душой. Отчасти еще и поэтому согласно кодексу строго запрещено «осушение» кристальных аур, помимо гуманных соображений, естественно. Но сейчас парень пытался ухватиться за единственную соломинку в этом чертовом коктейле «кровавая Мери».
******************************************************
- Совёнок, - раздалось вдруг тихое из телефона.
- Мамуля, - я улыбаюсь, но ее дрогнувший голос заставляет стать серьезной.
- Помнишь…- она вдруг замолкает, и мое сердце пропускает удар, - ты мне книгу посоветовала «Прежде чем я упаду»? Я посмотрела её экранизацию…
- Мам, что-то случилось? Я скоро вернусь домой, всего два урока осталось.
- Почему, ты все время отмечаешь истории с подобным сюжетом? - она вдруг начинает плакать, - почему тебе непременно нужно жертвовать собой!? Никому не нужна твоя самоотверженность! НЕ СМЕЙ! – она всхлипывает, - слышишь?
- Ну что ты в самом деле? – почти успокаиваюсь я, делая вывод, что проблема надумана.
- Не перебивай! – кричит она, - Обещай, что никогда не станешь ставить чью-то жизнь выше своей! Подумай о любящих тебя людях: обо мне, о бабушке с дедушкой! Без тебя нас не станет!
- Я просто школьница, мам, в провинциальном городке, - стараюсь говорить уверенно, - Единственное, чем я жертвую ради друзей – долька молочного шоколада.
- Это пока ты только ученица…- мать осеклась. Но я не придаю значения неосторожно брошенной фразе, - обещай мне! - твердо произносит она.