Глава 12. Клаус (тот, который не Санта).
Коренная жительница Иного измерения, так отличающаяся от остальных «своих», снова приковывала к себя взгляды окружающих. Завороженные – парней, настороженные – девушек. Ее не утомляло столь пристальное внимание, она их понимала – красота, почти такая же сила разума, только без разума. Красавица частенько пользовалась своим превосходством над остальными для получения личной выгоды, именно так она и поступила в Академию, именно так из дочки простолюдинов превратилась в адептку самого престижного учебного заведения. Благо природа не обделила ее и другими талантами, а судьба преподнесла главный подарок - силу некроманта. Только вот способности, как и до поступления, так и насколько возможно долго после него, приходилось держать в тайне. Тем более, что использовать их девушка практически не умела. Ведь толпа всегда опасалась чернокнижников, помимо пугающей сути самого дара существовало еще и множество расхожих мнений о его возникновении. Кто-то причислял некромантов к Олвинам, считая дар врожденным и пробудившимся, кто-то клялся, что они - маги, передающие свою силу другому после смерти, было мнение и о том, что некромантии можно научиться, как заклинаниям, обрядам и ритуалам. Но самым страшным уверованием считалось следующее: некромантов, как таковых не существует. Всякий, кто так себя называет никто иной как «лич» - восставший из могилы Олвин, принесший себя в жертву темному Властелину, возрождённый им или его последователями, спрятавший в глубине тартара свою филактерию. По этой теории пока филактерия в надежном укрытии и цела, некроманту ничего не угрожает, но если ее уничтожить, то возрождённый тьмой умрет уже навсегда, ну или как пугали бабки Иного Измерения своих непоседливых внуков – восстанет беспощадной безжалостной нечистью.
Стелла обвела взглядом коридор, в нем толпились адепты, ожидающие начало занятий. Многих из них она видела впервые, вернее всех, кроме одного. И по странному стечению обстоятельств именно он, в отличии от остальных, не обращал на девушку никакого внимания. Парень стоял к ней вполоборота с присущей только аристократам небрежной грацией, явно скучая. Одетый также невзрачно, как и все остальные юноши рядом, но в его образе чувствовалась иная порода. В морскую сажень ростом, с многочисленными драгоценными перстнями на руках, с обманчиво небрежно лежащими пшеничными чуть вьющимися волосами и пронзительно голубыми глазами, из толпы он несомненно выделялся. Острый подбородок, прямая линия губ, ровный изящный нос.
Стелла склонила голову, дабы рассмотреть монету, вынутую из потайного кармана мантии и не заметила, что молодой человек повернулся к ней. Профиль императора на аверсе медяка достоинством в один дирхам определённо был именно тем местом, где некромант «повстречалась» с единственным узнанным адептом ее потока. Девушка решила все-таки сравнить лица и снова устремила свой взгляд на то место, где только что находился незнакомец, но тот уже стоял в опасной близости и насмешливо разглядывал ее.
- Ну как? Похож?
Некромант от неожиданности отпрянула, чем вызвала еще более снисходительную улыбку Клауса Джозефа Эшерби Фарлоу.
- Слава императору, – опомнившись, она присела в глубоком реверансе, мелодичным тоном поприветствовав венценосную особу.
Парень прищурил глаза и продолжил пристально рассматривать девушку:
- Знаешь, - сказал он с сомнением, - меня сразу узнают только три типа подданных: первый - богатые и влиятельные, знакомые со мной лично, вхожие во дворец. У таких в кабинетах висит мой портрет в полный рост в парадном мундире и мозолит им глаза напоминанием, что я еще жив и здоров. И дирхам им, даже если и приходилось держать когда-то в руках, то разглядывать его нужды точно не возникало. Второй - мои слуги и непосредственные подчиненные, командиры отрядов - минбаши и юзбаши. Их я не только помню в лицо, но и знаю всю семейную подноготную, так как выбираю максимально тщательно. И третий тип - нищие крестьяне, получив желанную монетку минимального достоинства, они вертят ее в руках, крутят, рассматривают, как самое дорогое, что у них есть. Аверс с моим профилем на нем – их единственный шанс узреть лицо правителя, тем более, что на остальных номиналах изображен ныне уже покойный прежний король. Иными словами, - он выдержал многозначительную паузу, - корабля, а в твоем случае кареты, запряжённой экипажем, я за окном что-то не вижу.