Бернар взглянул на большие старинные напольные часы:
- Пора.
*********************************************************************
- Если он проснется, тебя с большой долей вероятности примут за шпиона и без последующих разбирательств, произведут самосуд. Не попадись, – Бернар, невесело усмехнулся.
- Какие «радужные» перспективы, - мрачно проговорила я.
Стоя на лестнице между этажами, мы проговаривали поэтапно план наших действий.
- Слушай…я не знаю…а если он проснется…я не могу…
- Твое право. Тебе больше не нужен наследник?
- Нужен.
- Пошли тогда, - Бернар выключил свет на этаже, и мы прошмыгнули к нужной двери.
- Сможешь открыть? – Бернар хитро взглянул на меня.
- Тоже мне проблема, - я прислонила ладонь к двери, замок заскрежетал, а затем отворился, все заняло менее 5 секунд.
- Ты просто…великолепна.
Меня смутил простой рядовой комплимент. Это не укрылось от глаз парня, он поспешно поправил прядь волос, спавшую на лицо.
Мы осторожно вошли. В комнате царила тишина. Окна были занавешены плотными шторами, в этой кромешной темноте было видно только спящего мага, легкая дымка ауры окутывала его.
- Сможешь? – Бернар кивнул в сторону кровати.
- Да…- твердо сказала я.
- А ты ведь…видишь не только то, что хочешь, когда оказываешься там?
- Ну да…я получаю случайный порядок, придется поискать, а что?
Бернар занервничал:
- Неважно.
Я непонимающе воззрилась на него, но времени на расспросы терять не стала. Старший Олвин спал на большой двуспальной кровати за ситцевым пологом.
- Пожалуй, слишком романтично для взрослого мужчины, - улыбнулась я, – мне нужен телесный контакт, – я села на пуф, стоящий около кровати, и со страхом коснулась руки Степана Федоровича. Тело словно закрутило в барабан стиральной машины, когда я очнулась, то была уже далеко от штаба Олвинов. Это было затхлое, мрачное место. И я узнала его, мы - в ином измерении. Я прыгала по воспоминаниям, из одного в другое. Но быстро нашла нужное, в котором, глава штаба отправляет Диану с ее папой в место под названием «приграничная лощина». Я слышала это словосочетание до этого, но не помнила, где. Я петляла по воспоминаниям, пытаясь отыскать дорогу назад, пока не увидела в очередном, совсем юного Бернара. Он лежал на выжженной земле весь в ранах, одежда порвана в лоскуты, все вокруг полыхало. Жуткий смрад от гари и горелой плоти. Я в теле главы штаба выкрикиваю имя. Чужое имя. Отчаяние. Я оглядываюсь – Бернар в центре кратера от мощной взрывной волны. Вокруг с десяток обугленных тел. Кто-то зовет меня, тихо и сдавленно:
- А...ли…от, Алиот…
Я бросаюсь к раненому старцу, на край кратера и горько плачу:
- Это моя вина, Джозеф, только моя, - говорю я, сквозь слезы.
- Алиииот! Никто не должен знать…он всего лишь ребенок …- жизненная сила покидала тело, взгляд становился безразличным, и вскоре, свечение ауры Джозефа меркнет. Страх полностью охватил меня. Я в ужасе вскрикнула и метнулась прочь, но сразу глухо врезалась во что-то. Я открыла глаза, часто и тяжело дыша, мне зажимал рот, лежащий сверху Бернар. Он смотрел на меня с испугом, его взгляд метался по моему лицу:
- Тише! Все в порядке, я рядом, ты в безопасности, успокойся, - шепчет он.
Меня трясет, запах гари все еще чувствуется слишком явно, перед глазами стоят обезображенные тела. Я вскакиваю и начинаю судорожно срывать пуговицы с рубашки Бернара, ощупывая места жутких ран, на их месте обнаруживаю те самые шрамы. Видение не отпускает. Грудь вздымается, словно я сейчас задохнусь. Бернар с силой прижимает меня к себе, и крепко обнимает:
- Этого нет, Сара, этого больше нет, успокойся, все хорошо, я с тобой, я рядом.
Понемногу я начинаю возвращаться к реальности. Я снова могу дышать.
- Пойдем...- прошептал он.
Бернар за руку вел меня за собой. Мы, молча, поднялись на чердак.
- Что ты видела? – парень настороженно разглядывает меня, не отпуская моих рук.
- Я знаю, где Диана…
- Тебя ведь не это так напугало, – Бернар протягивает мне стакан воды.
Я отрицательно мотаю головой, залпом осушая его.
- Сара я…
- Не нужно ничего говорить… Я видела тебя, ты был в беде, - я посмотрела на торс парня, - твои шрамы…
Бернар взял меня за плечи:
- Ты видела тот день? День, когда появились ОНИ?
- Да, – я бесстрашно смотрела ему прямо в глаза.
Он опустил руки:
- Теперь ты знаешь - я убийца. Уходи. Только не вспоминай об этом больше. Это мой кошмар, не твой. Если говорить начистоту, то я не помню ничего из своей жизни до этого дня.
- Почему твоего отца называли Алиотом?