Глаза правителя потемнели. А лицо сделалось сумрачным, почти нечеловечески злым. Тело снова окутала зелёная отрыва.
- Да и плевать! Я тебе все выскажу! - закричала она на безмолвную статую перед собой. - Думаешь, что если отец брата в детстве любил больше, чем тебя, то теперь нужно мстить за это всему миру? Раз так хочется мести - злись на брата! Остальные люди здесь не при чем!
- А ему я уже отомстил, - с кровожадной усмешкой произнёс император. - Я убил его.
Повисла зловещая тишина, в которой Стелла неотрывно следила за Клаусом, боясь даже моргнуть. Парень медленно склонился к самому уху девушки и, царапая ей кожу ядовитыми дымными клубами, прошептал:
- Как и нашего общего папашу. Но когда ко мне вернётся сила, ты этой части разговора даже не вспомнишь, и мы снова станем «друзьями».
- Ты - чудовище, - полным презрения голосом произнесла некромант.
- Я никогда не пытался уверить тебя в обратном, - размеренным тоном произнёс парень. - А теперь отойди, не мешай растапливать печь. Чудовищу холодно.
***************************************
Стелле хотелось спросить, откуда правитель всего Иного измерения может знать, как топить в крестьянской хибаре печь. Но вместо этого она сказала:
- Ты аспид? Можешь обернуться ядовитой змеей? Очень тебе подходит.
- А с каких таких пор ты перестала меня бояться до дрожи в коленках и решила, что можно беседовать со мной о чем твоя продажная душенька пожелает? - Клаус присел рядом с некромантом, в печи трещал огонь, а изба потихоньку наполнялась теплом.
- Думала, что раз уж ты все потом за собой подчистишь там…- она ткнула себе в лоб пальцем, - то уже все равно.
- Может быть и так, но я что-то рассказывать тебе свои тайны больше не настроен. Ты их слишком умело потом используешь против меня.
Стелла изумленно подняла голову, уставившись на собеседника.
- Так ты все помнишь? О чем говорил мне ночью?
Парень с неохотой кивает:
- Помню и жалею.
- Про брата и отца...- она замялась, - ты же пошутил? Своим по обыкновению чёрным, ужасным, жутким юмором, как всегда. Так? - она посмотрела на молодого человека с такой надеждой в глазах, что ему захотелось быть ко всему случившемуся непричастным, стать лучше, чем есть, лучше, чем мог бы быть. Для неё. Чтобы сейчас ответив, не разочаровать навсегда и не отвернуть от себя. Ведь даже если в будущем он сотрёт ей из памяти этот разговор, на ее чувства это никак не повлияет. Она по-прежнему будет презирать его и бояться, только перестанет понимать причину подобного отношения.
Клаус Фарлоу отвечает собеседнице мрачным, угрюмым взглядом, красноречивее которого может быть только личная подпись под признательными показаниями.
- Ты раньше кому-нибудь кроме меня об этом рассказывал? - произносит она с неясным трепетом в душе, чувствуя, что аура бы сейчас потемнела, если бы уже не была бесконечно чёрной, как и у всех остальных некромантов.
Король вглядывается в темноте в лицо девушки, пытаясь понять ее выражение, прочитать о чем она сейчас думает, но это ему не удаётся.
- Нет. - наконец отвечает он, - ты первая и последняя. - Клаус слышит выдох облегчения из уст девушки, и это его даже слегка веселит. - Ты сейчас удовлетворилась тем, что я убийца или что об этом знаешь только ты?
- О том, что ты убийца, уже давно известно всему измерению, - бездумно бросает Стелла, и вздрагивает, когда ее ладонь обхватывает чужая рука. – Когда идешь по стольким головам, уже не считаешь их количество.
- По-другому и быть не может, - абсолютно серьезно отзывается император.
Но девушка ничего на это не ответила, ее тело внезапно задрожало, а голова запрокинулась. Клаус схватил ее ещё крепче, пытаясь привести в чувства. Прошло много времени, прежде чем Стелла пришла в себя.
- Ты видела что-то? - сразу же спросил парень.
- Да, но в этот раз не будущее. Скорее прошлое. Иногда бывает и так. Видела тебя с братом. Ещё совсем детьми. На вид вы ровесники.
- Он старше, - глухо отозвался собеседник.
- Мальчик был зол и жесток, издевался над другими детьми, слугами...тобой.
- Нет, некромант, ты ошибаешься. Не было в нем ни злости, ни жестокости. В нем вообще души не было. Ничего не было. Пустой демон с милой детской мордашкой. Бездушная тварь, прекрасно выдрессированная папашей. Образцовый сын своего отца.