Того же мнения был и меланхлен.
— Агафирс правду говорит, — коротко бросил он.
— Мой народ тоже так думает, — подытожил тавр. — К скифам пришли персы, пусть они и воюют. А своих воинов выставлять за скифов мы не будем.
Поднялись шум и крик.
За скифов были савроматы, будины и гелоны.
— Мы согласны помочь скифам, — сказали они. — Повоюем Персиду, захватим добрую добычу.
— А потом вас захватят скифы, — вставил невр. — Если мы поможем скифам, они станут еще сильнее. А тогда нам не будет от них житья. Скифам верить нельзя.
— Раз так — берегитесь! — вскочил Тапур. — Управившись с Персидой, мы и о вас вспомним!
— Слыхали?! — закричал невр. — Слыхали, как угрожает нам скиф?
Посланцы агафирсов, тавров, невров и меланхленов покинули совет, а те, что остались, пили вино, ели сыр да вяленое мясо и пели песни целый день.
***
Совет вождей и старейшин молча слушал Тапура.
— Вот так было, — закончил Тапур свой рассказ. — С нами гелоны, будины и савроматы. Они уже кричат боевые кличи своих родов.
— А остальные наши соседи? — хмуро спросил Иданфирс. — Ударят нам в спину или вмешиваться в нашу войну с персами не будут?
— Постановили не вмешиваться.
— Я этого и ожидал, — вздохнул Иданфирс. — Жаль, не удался наш замысел.
— Они убеждены, что персы пришли только к нам, скифам, — сказал Тапур. — В конце концов, они боятся не столько персов, сколько нас. Сильные скифы опаснее персов, — так они говорили. Персы пришли и уйдут, а скифы, то есть мы, всегда в этих степях.
— Управившись с персами, возьмемся и за них! — зашумели вожди. — Они еще нас вспомнят!
Иданфирс повел бровью, и вожди умолкли.
— Хорошо, — сказал владыка. — Савроматы, гелоны и будины — надежные союзники. Используем их и пустим первыми. Пусть их немного помнут персы, да и сами ослабнут, а тогда уже ударим и мы. Посему сейчас мы должны все вместе договориться, как нам встречать персов. Больше десяти кругов лет на нас никто не нападал. Пламя войны испепеляло чужие земли, теперь оно перекинулось и к нам.
Он помолчал, и его загорелое лицо было непроницаемо.
— Собираться скифу на бой — что птице в полет. Птица махнула крыльями и полетела, скиф вскочил в седло и помчался как ветер. Все мужи Скифии уже готовы к бою. Я спрашиваю вас, мудрые мои вожди и старейшины, как мы будем встречать своих гостей?
— А так, владыка, чтобы белыми костьми легли те гости в ковыле! — под одобрительный шум присутствующих воскликнул вождь Скопасис. — Надо спешно идти на запад, навстречу персам, и разбить их где-нибудь у Борисфена! И там всласть напоить наших воинов персидской кровью.
Иданфирс долго молчал, покачивая головой в такт своим мыслям, а потом спросил Скопасиса:
— Моя Правая рука полагает, что у нас хватит сил, чтобы вдребезги разбить всемогущую Персиду? Даже с помощью савроматов, гелонов и будинов?
— Не разобьем, так сами костьми ляжем! — пылко воскликнул Скопасис. — Но встретим смерть, как и подобает: в битве!
— В искренности твоих слов никто не сомневается. И в мужестве твоем — тоже, — сказал Иданфирс. — Но костьми лечь — дело нехитрое. А хитрость в том, чтобы уничтожить Дария. Но сил у нас маловато. Дарий привел столько войска, что одолеть его в битве невозможно. Мы и вправду ляжем костьми.
Вожди в один голос воскликнули:
— Лучше смерть в бою, чем позорное бегство!
— Да, — кивнул Иданфирс бородой. — Лучше погибнуть львом, чем бежать зайцем. Только вот что… Не всегда бегство — это позор. Есть такая вещь, как военная хитрость… Поляжем в битве, а враги? Разбив нас, они захватят наших жен, детей, наши табуны. И будут пить вино на наших трупах. И погонят в рабство наших жен и детей. Нет, нам нужна победа. А как она добыта — неважно. Вот почему мы не будем гоняться за своей погибелью. Пусть сперва за ней погоняется Дарий. А степи наши велики, они проглотят не одну такую орду, как у Персиды.
— Я тоже так думаю, владыка, — отозвался Тапур, как только Иданфирс умолк. — Персидские кони перешли Борисфен. Персы ищут нас. Они хотят битвы. В битве для них спасение, ибо их больше, чем нас. И пока у них свежи силы, пока они не растеряли их в степях, они хотят сразиться с нами. Они хотят навалиться на нас и раздавить, растолочь, стереть с лица земли. И они это сделают!
Старейшины гневно зашумели, загудели:
— К чему Тапур нас призывает? Уж не сдаваться ли на милость Дария?