- Знаешь, мне как-то легче стало жить здесь… Зачем объезжать весь мир, если истинное вдохновение поймать можно только здесь? – сказала как-то вскользь Оля.
После этих слов мы с ней в следующие дни начали вместе рисовать самые разные природные ландшафты. Она научила меня правильно держать кисточку, вырисовывать горы и деревья, грамотно пользоваться красками, делать правильный контраст… За счёт её уроков у меня получались работы не хуже её.
Как-то я отвлёкся от пейзажа и, заглядевшись на рисующую Олю, нечаянно нарисовал красивый её профиль на небольшом листке, в порыве любования. Её лицо выглядело идеальным и изящным, закрытые глаза и выступающие красивые ресницы, слегка выделенные ровные губы, и чёрные длинные волосы, уходящие с головы и превращавшиеся в какие-то прекрасные узоры.
- Что ты рис… - заметила моё «ничегонеделанье» девочка и затем ошарашилась от моего рисунка, - Лёша…
Она пыталась подробнее разглядеть моё художество.
- Я случайно, я сейчас выкину… - схватился я за лист, но девочка отбросила мои руки.
- Оставь, пожалуйста, - сказала Оля, любовавшаяся моим творением, - Это лучшее, что я видела.
- Правда?
- Можно я заберу его к себе?
- Да, конечно, ведь случайно…
- О, боже, Лёша!
Я не понимал её удивления, но был рад за неё, что ей понравилось.
У моей семьи на окраине города находился гараж, в котором стоял старый велосипед. Оля с помощью бабушки тоже раздобыла двухколёсник, и мы вечерами прокатывались по полям и горам вокруг. Если мой ломался, то девочка спокойно меня садила на свой крепкий новенький горный велосипед, и мы вместе прокатывались по деревне, любуясь небесными контрастами. Вечерами от линии горизонта розовое небо становилось выше всё синее и темнее, и на другой стороне заканчивалось мраком. По утрам же сумрачное небо окрашивалось на одной стороне сначала в зелёный, потом желтоватый, затем в голубой привычный для дневного небосвода цвет. Мы находились снова на границе двух реальностей, и от этого получали незабываемые ощущения, которые старались описать во всех наших картинах.
XIV
Всё бы так и шло, если бы в один из июньских дней возле краснокирпичного дома меня не поджидал сам Коля собственной персоной с перебинтованной кистью.
- Кидаю тебе стрелу. Завтра в девять за гаражами.
- Почему это? – усмехнулся я.
- Тогда в неравных условиях были, - квакнул Коля, поправляя бинты.
- Лады, - ответил я и пошёл дальше к подъезду, где уже стояла девочка и наблюдала за нашим разговором, - А-а-а, я понял, из-за чего всё это… точнее, из-за кого.
Оля переглянулась и, когда Коля зашёл за угол дома, сказала:
- Прости…
- Почему ты раньше не сказала? – начал злиться я, - Тебе кто важнее: я или он?
- Ты… - неуверенно проговорила она.
Вся наша прогулка была пропитана нотками недоверия друг к другу. Оля мне рассказала, что этот Коля очень часто приходил с цветами, оставлял дорогие подарки, одним из которых стало золотая цепочка, которую она так и не надела.
- Он как-то приходит под окно и говорит: «Давай, мол, решим, чья ты, в стреле с очкариком». Я и впопыхах согласилась… - рассказывала девочка.
- Эх, дурочка! – с горяча выругался я, но Оля совершенно не обратила на это внимание.
- Я уверена – ты победишь его!
- А если нет?
- Если нет… всё равно выберу тебя!
- Бред, что за бред! – взялся руками за голову я.
- Какой?
- Это уже прошлый век, что мы до сих пор дерёмся за девушек! Какой смысл, если выберешь меня в конце концов, а?
Оля помолчала.
- Признайся, он тебе тоже нравится, поскольку одаривает богатыми подарками. Кроме того, общаясь с ним, ты станешь популярной и окажешься в полной безопасности… но стоит это того?
- Не знаю! – металась меж двух крайностей девочка.
В тот день я пришёл довольно поздно домой. Родители в очередной раз ругались, поэтому как можно быстрее лёг спать. Положил очки на тумбочку, уткнулся лицом в подушку и начал ей выливать нахлынувшие эмоции. Что и кто я? Действительно, неизвестный никому побитый очкарик с глупыми розовыми очками, без денег, без всего, пустой влюбившийся в популярную и красивую девушку подросток.