В ту ночь я себя опустошил до крайности, и на утро встал сухим и полностью безэмоциональным. Если до этого переживал и ещё думал, идти на стрелу или нет, то теперь мне было без разницы. Изобьют – изобьют. Проиграю – проиграю, ну и чёрт с Олей.
Только к обеду я окончательно решился идти туда и бороться за девочку. Как никак, если я действительно слабый, то зачем мне тогда идти вообще на стрелу? Мне необходимо самому себе доказать, что сильный, хотя бы тем, что приду и мужественно паду.
С теми же мыслями я медленно подходил к гаражам, располагавшимся на окраине района. Дальше шли только сады, скрытые в высоких зелёных лесах, пересечённых различными речками и оврагами. Над дальними, мелькавшими вдалеке садами медленно двигалось к горизонту солнце. Небо осветилось жёлто-алыми оттенками, в воздухе витало летней свежестью и запахом сырости от ниже протекающей речки, течение которой слышалось только тогда, когда устанавливалась полная тишина.
Собравшись с волей и мыслями, сжав кулаки, я зашёл за гараж и увидел толпу мальчиков и девочек – казалось, половина нашей школы пришла посмотреть на мой разгром. У самого спуска на придавленной траве стоял Артём в яркой красной футболке и чёрных очках. Когда он увидел меня, улыбка тут же пропала с лица, а на глазах показались недоумение и жалость по отношению ко мне. Остальные мальчики, тоже не ожидавшие меня увидеть, замолчали. За толпой вдалеке стояла у дерева Оля, которая, увидев меня, помахала мне рукой и продолжила выжидающе смотреть на полянку. «Что же ты отошла, из-за тебя же всё!» - ругался я на неё про себя.
Коля показался через несколько минут. На его лице стояли злоба и желание отомстить за причинённый в прошлой драке урон. Он пылал и горел, как настоящий романтик, я же держал себя хладнокровно и строго. Покраснев, как помидор, мальчик осматривался вокруг, советовался с Гришей, одетым даже в такую жару в синюю мастерку, потирал кулаки. Я стоял и смотрел на него сквозь розовые очки, через которые он казался каким-то маленьким и абсолютно ничтожным.
- Очки снимать будешь, очкарик? – спросил он, заканчивая подготовку к драке.
- Нет, мне в них удобнее целить тебе в рожу, - неожиданно для себя сказал я.
Мальчики посмеялись. Все иногда оборачивались на Олю. Хоть официально и не говорилось, за кого мы дрались, но по взглядам и тону голосов легко можно было уже догадаться, о ком шла речь.
Мне не с кем было советоваться – я стоял у гаража один, смотря на всю толпу, переходившую ближе к спуску, чтобы не мешать нам. Из-за обнажившегося угла показалась Оля, быстро перебежавшая к толпе, чтобы на неё все не смотрели. Мы с девочкой обменялись краткими обнадёживающими друг друга взглядами.
- Дерёмся до первого падения. Запрещено бить в яйца, остальное вы и сами знаете, - встал между нами Гриша.
Он махнул рукой. Борьба началась. Сначала мы бились. Ещё стояли какое-то время, собираясь с мыслями. Коля первый начал предпринимать какие-то действия, пытаясь обойти и опрокинуть меня. Но я оказался ловчее и тут же ударил ему в живот так, что он покачнулся. Следующий удар уже был отражён выздоровевшей рукой. Моя правая нога снова чуть не вывернулась, но я удержался на земле и продолжил предпринимать атаки в голову, грудь – куда только можно.
До этого кроме папиных уроков я нигде и не научился так драться. Опыта никакого, во время борьбы кто-то посмеивался от моих неловких взмахов. Но она - надежда - давала силы, мощи и закалённости моим ударам. В моих очках непробиваемый толстяк Коля становился мелким дрыщом Коленькой, держащимся за спины друзей и мамину юбку. Его лицо стало своеобразным триггером, как красный цвет для быков.
- Она меня поцеловала первее, чем тебя! – вопил Коля, пытаясь подбежать ко мне и перекинуть.
Девочка продолжала виновато смотреть на нашу бойню. Слова Коли, какими бы они ни были - я в них поверил, то ли ради того, чтобы раззадорить себя ещё сильнее, то ли в душе мне тогда действительно показалось, что он говорит правду.