- Ты – никто! Ты – отпавший от стада! Ты – слабак! – кричал он мне, а его ребята только поддерживали.
Я ощущал приливавшую к своему лицу злобу и недовольство. Он делал себе только хуже.
- Чего ты добьёшься? Тебя ничем природа не одарила, ничтожество! Тебе не повезло в этой жизни! Ты… - хотел договорить он, но я ему так сильно ударил в лицо, что он пошатнулся и начал падать, но в самый последний момент удержался, и на меня бросилась большая туша.
Я почувствовал сзади чей-то внимательный и проникающий взгляд. Обернулся на секунду и заметил какого-то мужчину с палками для скандинавской ходьбы. В это же время Коля делал последний бросок, самый тяжёлый. Когда мальчик заметил мужика, он замедлил шаг, но всё равно двигался на меня. Я просто отошёл от него и, подбежав сзади, пнул ему под зад так, что он не удержался и упал на землю.
Подойдя к нему и перекинув на спину, я ему зарядил ещё несколько ударов по лицу так, что меня уже начали разнимать другие ребята, так как мои руки бились в судорогах. На розовых очках остались капли его крови.
Теперь-то меня все забоялись и пропустили к речке, чтобы умыться. Кто-то уже начал бежать от лишних свидетелей. Я с трудом держался на ногах, но в связи с победой и окончательным и заслуженным получением Оли в свои руки появились новые силы и смысл держаться на этой земле.
Поднявшись к полянке, я увидел, что мужчина продолжал наблюдать за валяющимся Колей. Когда всё утихомирилось, представилась возможность детальнее его рассмотреть.
Он являлся довольно высоким, с чёрными волосами, короткой стрижкой и небольшой щетиной на лице. Одетый в белую клетчатую рубаху и засучив рукава, он своими загорелыми крепкими руками держал те же палки для скандинавской ходьбы.
- Вот и зачинщик, - улыбнулся он.
Ему совершенно безразлично на лежавшего Колю. Подойдя ко мне, мужчина пожал руку и сказал:
- У меня тоже такие стрелки были за гаражами… Как вспомню… дрался за Дуню… Жаль, недавно она повесилась.
После драки я стал совершенно по-другому смотреть на жизнь – все вокруг меня стали слабыми и беззащитными, даже этот подошедший взрослый. Наоборот, я в нём заметил не чужака, а друга.
- Николай Андреич… можно просто дядя Коля, - ещё раз пожал мне руку мужчина.
Оля, до этого ковырявшись в своей сумочке, подбежала к Коле с бинтами и спиртом, чтобы обеззаразить раны. Пусть делает что хочет – она теперь моя!
- Знаете, а всё-таки я вам больше не советую таким заниматься, - заметил он, постоянно оглядываясь, - Сейчас общество не поймёт … ушла эпоха… Поторопились бы вы.
Большинство ребят разбежалось. Когда Оля полила перекисью на кровоточащие ссадины и перебинтовала раны, к Коле подошли Гриша с Тихоном, подняли его, плюнули в сторону и скрылись. Так остались мы с Олей на окровавленной поляне и дядя Коля.
- Ну, я не буду вам мешать, приятного вечера! – осматривая ещё раз поляну, на которой толпилось до этого почти пятьдесят с лишним человек, сказал мужчина и начал спускаться вниз до садов, стуча палками по земле. Он до этого всё время оглядывался назад, за угол, словно давая какой-то знак, чтобы мы поскорее уходили отсюда.
Я взял Олю за руку и повёл дальше от гаражей в противоположном направлении.
- Зачем, Лёша, зачем! – хныкала она, с трудом осознавая всё то, что случилось на её глазах.
- Ты сама это захотела! Сама! Пошли быстрее! – оглянулся я на неё так, что на её лице выразились сразу страх, подчинение, хладнокровность и недовольство. И хоть она невольно пошла за мной, но мне не понравились её жесты.
Из-за угла, где мы только что стояли, показались полицейские. Дядя Коля не зря давал знаки, и потому вовремя успели сбежать.
С этого момента мы с Олей продолжили также общаться и гулять, как и до стрелки – от того странного выражения лица, которое я запомнил на всю жизнь, не осталось и следа.
XV
Приблизился июль, в начале которого у нас в одно и то же время праздновался день рождения. Отпраздновать его Оля предложила на даче, попробовав уговорить бабушку. Всё планировалось обсудить за вечером до праздника. Причём девочка хотела попробовать познакомить нас – совершенно противоположных по духу личностей. К этому дню я готовился долго, и, когда он настал, немного волновался.
Стоял жаркий июльский вечер, воздух был наполнен пыльцой, из-за которой во время полуденного солнца практически невозможно дышать. Небо переливалось розовато-синими оттенками. Я стоял у подъезда, одетый в приглаженные джинсы и белую рубашку. Вышла Оля, одетая в голубое длинное платье, которое ей вообще не шло к лицу, но, однако, могло дать нам путёвку на отдых на природе.