Она вытянула из-за спины какой-то свёрсток и подала мне. Я же ей молча подал небольшую коробочку. В этом обоюдном молчании мы находились несколько минут. Потом открыли подарки.
- Рисунок? – удивился я, увидев портрет Оли, нарисованный мной на одной из прогулок.
- Шар? – не менее, чем я, удивилась девочка.
- Ну… да… - смутился я, - Дома у меня валялся, даже не знаю, откуда он… Зато в него можно долго смотреть, если трясти. Вообще, мама говорила, что это от бабушки.
- Наверно, она дорога тебе, ведь досталась от единственной бабушки, - встряхнув стеклянный шарик и увидев мелькающее множество снежинок, ответила Оля.
- Есть такое… мне вообще говорили, что это антиквариат и отдавать никому не стоит. Но… этот рисунок тебе тоже был дорог, верно?
Мы покраснели и бросились со слезами обниматься. Тогда мы были счастливы от того, насколько готовы пожертвовать друг ради друга.
- Давай… давай поклянёмся друг другу, что… что… что будем всегда рядом и никогда не бросим друг друга? – в порыве страсти проговорила девочка.
- Только… как? – думал я, держа её за дрожащие руки.
Оля смотрела и оглядывалась по сторонам. Она осмотрела свои карманы и одежду. Затем подошла к одному из кустов и достала побитую стеклянную бутылку. Сломав её об камень, девочка сжала в руках осколок.
- На крови, - ответила она.
- Нет… ты что? – удивился я, - Мы как в каких-то американских фильмах…
- Я люблю американские фильмы, - спокойно произнесла Оля, - Так что?
- Как бы не заразиться, неизвестно, откуда эта бутылка…
- Какая разница? Вылечимся, а нет, так умрём. Вместе, - довольно просто и легко сказала она, что я действительно поверил ей и согласился.
Сначала нехотя, неловко, а затем бойко и уверенно Оля порезала себе правую ладонь, откуда пошла медленно кровь. Затем она это сделала с моей правой рукой. Стекло аккуратно прошло по коже, порез я почти не ощутил, только спустя какое-то время появилось небольшое покалывание.
Мы взялись за руки и пожали их. Её кровь попала мне, а моя – ей. Оля бросила стекло в заросли и крикнула:
- Пусть до конца жизни мы будем рядом всегда!
Я смело повторил за ней эти же слова, и так мы делали ещё несколько раз. Что на нас тогда нашло – не знаю, но мы были счастливее всех людей на Земле. Зашедшее за горизонт солнце светило на нас своими последними лучами, падающими на наши счастливые лица. В какой-то момент наши тела слишком близко приблизились друг к другу, и мы начали целоваться. Нет, не так жарко, как в первый раз. В ту минуту всё было очень легко.
Скоро мы отошли друг от друга. На наших руках остались следы от порезов, которые не пропали ни через день, ни через неделю, ни через год. Они стали напоминанием нашей близости до конца жизни.
Девочка с покрасневшими щеками задумчиво всматривалась в пустоту. Я же поднял подарок, который выпал из рук во время поцелуя, и подошёл к девочке.
- Идём?
- Конечно, конечно… - замешкалась она и тоже взяла валявшийся стеклянный шар с домиком, снеговиком и снежинками внутри.
До дома дошли уже в полной темноте. На террасе горела единственная лампочка, вокруг которой кружилась куча мошек. Ночевать на даче остались мои родители и бабушка – нам место осталось на чердаке. Разойдясь по разным кроватям, мы уснули как мёртвые в ту же минуту.
Через неделю мы начали официально встречаться. Но это ещё как сказать. Возможно, полюбили себя по-настоящему ещё с самого первого поцелуя. Тем не менее, между нами началось общение не как друзей, а как любовников. Всё оставшееся лето было проведено в романтичных путешествиях, тайных и незаметных робких поцелуях и в полном наслаждении от прогулок. Никто кроме нас не знал о том, что между нами отношения. Мы ездили на дачу много раз, ночевали вместе там и играли в разные игры и смотрели мультфильмы и аниме, гуляли по городу и ни в чём себе не отказывали, бегали по заброшкам и проникали на частные территории, проводили разные челленджи, известные тогда на весь Интернет, катались на велосипедах и в рассветы, и в закаты… и смеялись, смеялись! Всё то лето проведено исключительно между двумя нами, и никем больше.
Это лето стало лучшим за всю жизнь. Я с Олей были счастливы, и вместе думали, что нужно прожить так настолько долго, насколько это было возможным. Будучи детьми, мы являлись очень наивными, но сейчас будто встали на ступеньку выше, и теперь нас никто не обманет. Мы – независимые личности, мы – стремимся к свободе, нам никто не указ! Задремавшие бунтари в наших душах восстали и готовы были показать окружающим, кто мы на самом деле.