Ноги у меня задрожали. Соня тоже начала трястись то ли от злости, то ли от чего ещё. Ударил гром, и в соседнем дворе на большинстве машин сработала сигнализация. Все так и дёрнулись.
- Кажется, дождь скоро… - прошептала Соня.
- Молчи! – поднёс палец к губам я.
Когда машины замолчали, мы снова услышали обрывистые речи Оли и Кирилла.
- Я тебя люблю… - говорил своим ужасно поломанным голосом парень.
- Нет, нет, нет, - отворачивалась Оля.
И тут началось нечто невообразимое. Вдалеке мне удалось разглядеть, как их лица соприкоснулись. Соня, которая громко и прерывисто дышала, неожиданно близко подошла ко мне и соприкоснулась мокрыми губами с моими. Я был наслаждён моментом – такого нежного поцелуя у меня давно не было! Я и не осознавал, что открыто изменяю Оле… Да и та тоже изменяет – чего терять? Может, мы действительно с Соней любим друг друга? Но что же тогда с Олей? Мне не хотелось думать об этом. Я открыто признал свою власть над Соней.
Начался дождь, превратившийся в ливень. Наши лица стали мокрыми, но мы продолжали целоваться. Туман медленно расплылся возле дома, и мы увидели целующихся Олю и Кирилла. Черноволосая девочка заметила нас, а я её… И этот безумный взгляд никогда не забуду. В тот момент она испытывала не то наслаждение, которое было у меня, нет… Она ощущала безумие и серьёзно ругала себя, очень… просто убила себя этим поцелуем.
Увидев меня, её сиреневые глаза забегали. В это время Соня обвила мою талию руками, но мне уже стало не по себе. Я оттолкнул её, и подруга заплакала.
- Прости, Лёша! Я не хотела! – закричала она.
Оля бросилась к подъезду. Кирилл побежал за ней, но я был быстрее и ударил ему по лицу так, что он упал на мокрую землю. Кровь пошла из его носа, но мне было безразлично. Ревевшая девочка вбежала в подъезд, я с трудом успел удержать дверь, чтобы зайти.
Забежав на лестничную клетку, я заметил, что лифт уже уехал, и начал быстро подниматься на нужный этаж. В этот момент бегал так, как никогда раньше до этого не бегал… На одном из этажей я поскользнулся и упал, ударившись лицом о тяжёлый холодный бетон. Кажется, мой нос был расшиблен, но не о боли тогда думал…
- ОЛЯ! ПОСТОЙ! – завопил я на всю лестничную клетку.
Мне безумно было жалко и себя, и бедную Олю… Всё это время она мне уже изменяла с Кириллом, и не признавалась, как так! Почему не сказала сразу, ведь я бы смог её понять. С парнем разобрался бы сразу, и всё пошло б по-прежнему. Бедная Оля!
На этаже открылся лифт, и, прикладывая максимальные усилия и переходя боль, я поднялся через несколько секунд после его открытия. Дверь в квартиру захлопнулась, мне пришлось грязными руками стучать в неё. Скоро выяснил, что она уже открыта. Кажется, девочка забыла закрыть. Тем самым, каким-то чудом, я оказался у неё в квартире.
Её сапоги валялись в проходе. Плач доходил из гостиной. Пройдя в обуви, я увидел Олю, валяющуюся на диване.
Нет, это не простой девичий вопль. Это была истерика. Настоящая, какую я видел обычно у своей мамы во время ссор. Оля явно не в себе. Будто в неё вселились бесы. Ей было так больно в тот момент, что я даже бы врагу не пожелал. Вся мокрая, она барахталась по дивану, кидая подушки в шкаф. Куртка с неё слетела через какое-то время – белая рубашка как смирительная только удерживала её. Она истошно ревела, не могла простить себе такой поступок, какой совершила прямо передо мной, раскрыв все карты.
- ОЛЯ, ПРОСТИ МЕНЯ! – кричал я, чтобы она меня услышала. В висках сильно било.
- ОХ-ОХ-ОХ! – вопила девочка.
Я встал на колени перед диваном и старался её успокоить, но выходило ещё хуже.
- ЗАБЕРИ МЕНЯ ОТСЮДА! ЗАБЕРИ! – ревела она.
- З-з-забрать?.. – удивился я.
- ПОЖАЛУЙСТА, Я НЕ ХОЧУ ЖИТЬ ЗДЕСЬ С ТАКИМИ ЛЮДЬМИ! Если ты мужчина, если ты меня любишь, сделай это! – плакала Оля.
Трясучка исчезла, и девочка просто тихо заплакала. Я, ещё трясясь и плача, положил своё лицо ей на грудь и тоже тихо начал реветь.
- Они меня унижают… - сквозь слёзы говорила девочка, опустив руку на мою мокрую голову.
- К-кто? – посмотрел я на неё заплывшими глазами.