- Что случилось? – смотрела мама, сняв, наконец, ветровку.
- Мне завтра в школу, - начал спокойно я.
- Это мы знаем, - ответил отец, поправляя свою бороду.
- Нет, - ответил дерзко я, - Вы не знаете.
Родители замолчали и смотрели на меня вопросительно, что мне дало ещё времени немного подумать. Жёлтая кухонная лампочка немного расфокусировала моё внимание, но в тот момент мне это почти не помешало.
- Мы тебе не мешаем, верно? – спросил папа так, словно зная мой ответ.
- Нет, - продолжал твёрдо держатся я.
Каждое «нет» придавало мне уверенности. Отец, тем временем, поднял бровь, удивляясь моим словам.
- В твоё личное пространство не лезем, что ж ещё надо? – спросил он.
- Тишины, - ответил я.
- Мы тут живём, каждый имеет право на разговор, верно?
- Но не нужно ссориться и кричать на весь дом.
- Смотри, Тая, он нам тут указывает, как жить, представляешь, - обратился к маме отец.
- Я… я… - замямлил на пустом месте, потеряв прежний настрой, - Я… лишь хочу тишины, и прошу её, пожалуйста.
Он наклонился ко мне. На столе удивительно близко стоял нож, и я уже представлял, как он проходит через шею…
- Если тебе что-то не нравится, то ты можешь уйти, - серьёзно произнёс он, - Мы так общаемся, понимаешь? – сказал отец.
- Я и уйду.
- Кишка тонка, - махнул рукой папа.
- Уйду! – захныкал я.
- Давай, уходи! – бросил вызов мне родитель.
В тот момент все мои эмоции вышли наружу: в один и тот же момент я и плакал, и смеялся, и кричал. Мне реально хотелось уйти из этого дома. Не знаю, куда, не знаю, зачем. Одевшись по-быстрому и накинув ветровку, я взял телефон и подошёл к двери. Отец до последнего думал, что мне это не получится сделать, но он глубоко ошибался. Торжествуя в своей победе, я взял свои ключи и вышел из дома.
Тут, на свежем воздухе, было прохладнее, но гораздо спокойнее, чем в неуютной квартире с родителями-зверьми. А ведь мама просто смотрела на всё это и ничего не сделала, чтобы меня остановить. С окна кухни доходили приглушённые крики отца, чтобы я вернулся, но этого так и не произошло. Моё тело само побежало куда-то. В ту минуту мне хотелось просто бежать как можно дальше из этого ада.
XXV
Пришёл в себя я около остановки. На улице до сих пор стояло синеющее небо, на котором появилось ещё больше грозных туч. Намечался дождик. Сев на скамейку, я пытался успокоить боль в висках. Но ничего не получалось. Слёзы текли из моих глаз, мне так было жалко себя в тот момент…
Прошло ещё какое-то количество времени. Когда боль прекратилась, я стал думать, что делать дальше. В дом мне уже возвращаться не хотелось: во-первых, слушать снова родительские разборки, во-вторых, возвращение означало бы мой проигрыш в этой психологической борьбе. Остаётся или ночевать на улице, или попросить укрыться под крышей у кого-нибудь из знакомых… Но кто был у меня знакомым на Западном?
Краснокирпичный дом вдалеке являлся моей последней надеждой. Я осознавал свой поступок. С Олей почти не общались за всё это время, у неё дома непонятно что творится, а тут я ближе к ночи прихожу и прошусь на ночёвку. Конечно, была у меня попытка ей позвонить на телефон, но номер почему-то являлся недоступным. Зато каждую минуту мне названивала мать. К чёрту их всех!
Перебежав дорогу, я услышал раскат грома вдалеке. Добежал по опустевшим дорожкам и тротуарам до подъезда Оли. Эх, сколько раз мы здесь встречались с ней, что только не обсуждали, кого только не ждали… Мне было стыдно являться в такое время, но, опять же, некуда больше… да простит она меня за всё.
На её балконе тлел какой-то маленький огонёк, будто кто-то курил. Подъезд открыл какой-то старик, выходя из которого что-то буркнул в мою сторону так, что я дёрнулся и быстро побежал по лестничной клетке. Лифтом пользоваться не хотелось – лучше пробегусь, потрачу физические силы, а там и легче думаться будет.
Вот и её дверь. Я упал и валялся, как какой-то бомж. Что сейчас делаю? Позор… срам… Но почему-то мне казалось, что только Оля сейчас поможет, только она что-то придумает в моём безвыходном положении. Моих мозгов на эту ситуацию уже не хватало.