- Нет, не буду, - ответил я.
- Наверное, можно, - сказала Оля.
Я сидел рядом с девушкой в тот момент. Когда она сказала эти слова, я взял её за юбку, пытаясь без слов объяснить, что это плохая идея. Наш пустословный диалог выглядел примерно так:
- Нет, не надо, это может тебе навредить. Алкоголь – это плохо, нам говорил всегда взрослые, ничем хорошим это не закончится…
- Знаешь, всё-таки я решаю за себя и несу ответственность за свои поступки самостоятельно, так не мешай мне, - ответила также она.
- Я тебя понимаю, но пойми, это ведь плохо, плохо, ей Богу!
- Лёша… не указывай мне, что делать.
- Пожалуйста!
Я отпустил свои руки от её чёрной юбки. Ей смело налили стакан. Каждый глоток почти что запивала соком. В конце она заявила, что ей понравилось.
- Наш человек, наш! – говорил Кирилл.
Мне стало очень некомфортно. Прошёл, казалось, всего лишь час с момента прибытия гостей, но все вокруг потеряло прежний дух уюта, создаваемого утром. Оля выпивала третий стакан. Как-то я отвёл её в туалет и спрашивал самочувствие. Она стояла твёрдо на ногах, но что-то в её глазах было не так.
- Немного голова кружится, но, в целом, всё неплохо, - расслабленным голосом сообщала девушка.
- Ну, блин, почему! Зачем! – терзал я себя ужасающими мыслями возможного развития событий.
- Не бойся так, все наши люди.
- Это же нижайшее общество, Оль! Самые низкие люди, и ещё Кирилл с ними! – пытался ей вдолбить в голову мысль об ужасности всего происходящего.
- Ты теперь делишь людей на низких и высоких? – застенчиво проговорила она.
Я потряс её за футболку.
- Пойми, Оль, они дурно влияют, лучше им уйти!
- Вот и уходи, если не понимаешь, что это нормальные люди. Не нужно их недооценивать, ты слишком странно смотришь на это, Лёш, - сказала она и вышла из туалета.
Я был глубоко потрясён словами «вот и уходи». Мне в тот момент показалось, что потерял своего единственного человека. Хотелось плакать, но при гостях держался. Они, тем временем, всё сильнее пьянели и дурнели. Прикасались к мебели, трясли стол, бесились, как дети. Я стал чувствовать себя не в своей тарелке. Соня болталась вокруг Кирилла, Ася рядом с Тихоном, а Оля с Гришей – и я ничего не мог поделать, оставшись абсолютно один. В какой-то момент даже не заметил, как все разошлись по комнатам, коих было достаточно в дачном домике Морозовых.
Отходя от ступора, я осмотрелся и старался вслушаться в то, что происходит в доме. На кухонном столе лежало ещё три бутылки недопитого пива – семнадцать из них уже были опустошены и валялись на полу. Услышав сверху громкое «фу!», я почувствовал, что сердцебиение у меня участилось, ладони вспотели, волосы встали дыбом по всей коже, ноги затряслись… Что сейчас происходит на втором этаже, откуда я услышал этот возглас?
В ту же секунду мои ноги бросились на второй этаж. Нужно было их срочно выгонять, это не могло закончиться ничем хорошим. Поднявшись, я бешено открывал все возможные двери, и в одной из последних комнат обнаружил на кровати Соню с Кириллом и Асю с Тихоном. Каждая парочка целовалась, громко дыша и поглаживая себя руками.
Увидев эту молчаливую сцену, мой гнев начал выкипать наружу:
- ГДЕ ОЛЯ?
Я больше не был похож на какого-то ботаника, а на человека, готового мстить, о чём говорили переполненные гневом глаза и красное лицо. Гости, обернувшись и огорчившись прерванным моментом, указали на противоположную дверь.
- ВОН ОТСЮДА, ИЗ ЭТОГО ДОМА! – указал я пальцем в сторону выхода на первый этаж и бросился в противоположную комнату.
Откинув приоткрытую дверь, я увидел Гришу, который прижал Олю к стене и целовал её. Чистая, девственная Оля в ту же секунду почернела на моих глазах, представилась испорченной и точно такой же, как Соня. Но чувство справедливости тогда во мне вскипело – я хотел предотвратить гниение чистой души девушки.
Подойдя к ним, я сказал Грише:
- Ты что делаешь с моей… девушкой! – запнулся я, увидев грозное лицо Гриши и крепкие мышцы, выступающие за мастеркой.
Оля открыла глаза и, увидев меня, стала отталкивать от себя парня. Гриша не вырывал девушку из своего заточения.