Прозвенел звонок. Мы опаздывали на уроки.
- Могу тебя проводить после уроков, - сказал я, когда мы поднимались на этаж.
- Но у вас этот последний, а у нас ещё два.
- Я… я подожду.
Оля немного покраснела, то ли от бега, то ли от предложенной мной затеи.
- Хорошо, тогда на заднем дворе в час, - сказала она и помахала рукой напоследок.
Долго ещё смотрел ей вслед, пока не вспомнил, что у меня тоже урок, и немедля побежал к себе в кабинет.
IV
Артём заметил мою огромную улыбку, какой ещё до этого не было. Он понял, что всё получилось и поздравил меня. После математики я ещё полчаса мотался по заднему двору школы в размышлениях о предстоящей встрече. Правда ли это? Или мне просто показалось, и никого сейчас провожать не буду? Мороз сковывал моё лицо, руки были глубоко спрятаны в карманы куртки, но я ждал. На небе к этому времени сгустились тучи.
Ровно в час Оля вышла из школы. На ней было толстое тёплое чёрное пальто и белая шапка с белым помпончиком. Мне начал нравиться её чёрно-белый стиль.
Я быстро к ней подбежал, согревая ноги, и мы направились по дворам к центральной улице нашего района.
- Вот мой дом, - показывал я пальцем на серую пятиэтажку, которая располагалась в трёх домах от школы.
- Забавно, - осмотрелась Оля, - где твоё окошко?
- Вон оно, - указывал я на самое правое сбоку окно пятого этажа. В нём кто-то прошёл.
- Красиво… - задумчиво прошептала она.
- Кстати… - я поковырялся в рюкзаке и вытащил шоколадку с орехами, которую купил в ближайшем магазине, пока ждал Олю.
- О, боже, это так мило. Спасибо! – её щёки покраснели то ли от умиления, то ли от смущения, то ли от мороза. Шоколадка немного её разогрела.
Мы вышли к центральной улице, во вьюге на дороге проглядывались мелькающие огни машин. Кое-где горели ещё неснятые гирлянды.
- Всё-таки здесь уютнее, чем на посёлке, - заметила Оля, - Когда метель накрывает его, всё темнеет, становится страшно возвращаться после рисования...
Посёлок – один из районов Сатки, где располагался центр и администрация города.
- Ты рисуешь? – поинтересовался я, проникнувшись Олиными размышлениями.
- Да. В понедельник, среду, четверг хожу в школу искусств, что у полиции.
- Интересно… - задумался я, смотря на наши ноги, топающие по застланному снегом тротуару.
- А ты чем увлекаешься, Алёша? – она посмотрела так, что в ответе ей нельзя было отказать.
- Как бы сказать… пишу, - смутился я.
- Правда? – удивилась Оля, - И что же?
- Рассказы… небольшие. Мне нравится работать со словами… Мечтаю стать писателем или переводчиком.
- Чтобы книжки свои переводить на другой язык? – усмехнулась девочка, - Забавный ты.
Мы перешли дорогу и увидели вдалеке большие многоэтажки, продуваемые морозным ветром.
- В какой из? – спросил я.
- Вон самый дальний красный кирпичный дом. Предпоследний этаж, квартира сбоку…
- О, у меня похожее расположение.
Она улыбнулась.
- Мы так похожи…
- Согласен.
Если бы это была не первая наша встреча, то шли, держась за руки.
- Возьми, - подала она мне свою белую варежку, - Я вижу, как тебе холодно, надень.
Я посмотрел на неё, ища в лице что-нибудь такое, за что можно было б зацепиться и отказаться от варежки, но её жест, каким она предложила её, заставил принять и нацепить на две руки одну рукавицу. Она была большой – удивительно, как Оля их носит.
Мы оказались во дворе. Было здесь довольно пусто и скудно. Стояло несколько засыпанных порошей скамеек, скрипучая карусель, ледяная горка, валяющийся в сугробах металлический забор. Только парадные выглядели красиво и ухоженно, а в окнах повсюду светились гирлянды.
- Посидим на скамейке? – спросила Оля, на что я тут же ответил положительно.
Почистив одно из сидений от снега, Оля уселась, максимально укутавшись в пальто, и я рядом с ней. Мы вдвоём думали, что вот, пройдём все формальности и будем общаться так, как настоящие друзья, которые не видели друг друга очень много лет, которым есть что рассказать, которые будут понимать с полуслова слова другого. В ту минуту мы дрожали, но не от холода, а от той близости, испытанной впервые.