- Замёрзла? – спросил я, зная уже ответ на этот вопрос.
- Нет, конечно! – посмеялась Оля, щёлкая зубами.
Мы посидели ещё несколько минут и встали. Дошли до подъезда. В свете фонаря парадной девочка казалась ещё красивей, чем была до этого.
- Спасибо, что проводил. Спасибо! – повторила зачем-то она это слово.
- Пожалуйста! – пожимал я ей руку её же варежкой. Мы посмеялись.
- Пока… - сказала напоследок она, - Если холодно, можешь варежку оставить и завтра принести.
- Нет, спасибо, забирай, я дойду, - подал ей белую варежку.
Она напоследок улыбнулась, и дверь подъездная захлопнулась. В тот момент я почувствовал себя счастливым настолько, насколько это представлялось возможным моему детскому разуму. Я лёг на снег и долго смотрел на небо и падающие снежинки. Уже начинало темнеть, но всё ещё лежал и представлял, как она сейчас расположилась у себя в комнатке на диване и тоже радуется. Так и было – сомнений в этом не было. В тот день я вернулся домой ближе к вечеру замёрзшим, обледеневшим, красным, но счастливым.
V
Жизнь заиграла новыми красками. На следующей неделе мы встретились у школы. При встрече она выглядела не выспавшейся, как и я. Она крепче пожала руку. В её речи чувствовалось гораздо больше свободы, чем до этого. Мы виделись каждую перемену в столовой. Было довольно непривычно и неуютно при людях общаться в первое время. Наследующий день после знакомства она дала номер своего сотового, и мы иногда созванивались.
Как-то раз Оля показала свой альбом. В нём было множество различных рисунков, один лучше другого. В основном сюжеты были связаны с бетонными и стеклянными небоскрёбами, освещёнными неоновыми вывесками, и множеством дорог, по которым ездило несколько миллионов машин и шло несколько десятков миллионов людей.
- Очень красиво, - говорил я, всматриваясь в детали.
Она рисовала для себя, друзей и учителя. Но какие отсылки и мелочи были в этих рисунках. Один из таких городков явно вдохновлён фильмом «Бегущий по лезвию», где изображены летающие машины и огромные здания, уходящие буквально в небо. И все эти мегаполисы рисовались с разных ракурсов: один – снизу, из толпы, другой – издалека, со стороны, третий – сверху, с самолёта.
- Что это за маленькая чёрная точка? – всматривался я в один из рисунков, небоскрёбы в котором виднелись сверху.
- Да… - задумалась Оля, - да хотя бы я.
- Такая маленькая… в таком большом городе.
- Хочу уехать из этой деревни в какой-нибудь большой город, и жить там, - говорила Оля.
- Почему?
- Сатка – город без возможностей… В крупных мегаполисах всё по-другому. Там ты можешь показать себя… Я вот хочу стать известной пианисткой и художницей.
- Ты на пианино играешь?
- Да, - поправила волосы рукой Оля, - Я много, на чём играю, но пианино – это моя страсть.
«Это моя страсть» - так красиво было это сказано, словно откуда-то из-за облаков.
VI
Прошло несколько недель. Мы продолжали общаться. Как-то раз девочка предложила прогуляться с ней после школы. Стоял лёгкий морозец, оковавший всё вокруг. С неба шёл небольшой снежок. Вокруг всё тихо и спокойно, бело и чисто. Не хотелось как-либо напрягаться и нагружать самих себя. Сегодняшний день к этому подталкивал – заболела учительница по физике и контрольную отменили. Вышли на крыльцо радостные, готовые к приятной прогулке, от ожидания которой по моему телу прошла лёгкая дрожь.
- Хороший сегодня день! – от души сказал я.
- Верно! – подтвердила Оля, оглядываясь вокруг, словно что-то ища, - Давай за школу зайдём.
Не задавая вопросов, я с ней дошёл до чёрного колодезного люка, от которого веяло теплом. Вокруг него стояла оттаявшая мокрая почва. За школьным двором было существенно тише. Только время от времени проезжали автомобили где-то сверху и шумели трубы под люком. На окне рядом изнутри висели красные флаги