– Я очень за тебя рада, – искренне сказала я.
Черт с ним, со стриптизом. Говорят, там хорошо платят.
Лиза достала из пакета какую-то коробку и протянула мне.
– Что это? – удивилась я.
– Это тебе. Сотовый телефон, – застенчиво сказала она.
Я потеряла дар речи.
– Там уже есть SIM-ка. А в список контактов я занесла свой номер. Так что ты теперь всегда сможешь мне позвонить.
У меня выступили слезы.
– Ну, перестань, – Лиза тоже расчувствовалась. – А то у меня тушь из-под очков потечет.
– Не буду, – шмыгнула я носом. – Спасибо. Даже не знаю, что сказать.
– Ну, и не говори ничего. Просто я не хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни. Так что пусть это будет такой связующей нитью между нами.
– Это замечательно. Спасибо тебе огромное.
– Это тебе спасибо. За все.
Лиза поцеловала меня в щеку и пошла к выходу. В дверях она обернулась:
– Не теряйся! Звони!
…
Я ворвалась в ординаторскую.
– Сурков! Гляди, что мне подарили!
Он отложил бумаги и взял у меня коробку.
– Ого! Это кто это так расщедрился?
– Поклонник.
– Какой поклонник? У тебя нет поклонников. Только больные. Я – твой единственный поклонник, – заявил этот нахальный тип.
– Ошибаетесь, господин Сурков.
Я отобрала у него коробку и погрузилась в изучение своего сокровища. Телефон был такой маленький, такой хорошенький, такой черненький! У меня в жизни никогда не было ничего подобного!
– Дай, я занесу в него свой номер.
Он потянулся к моей драгоценности.
– Убери руки, – увернулась я. – С чего это ты взял, что мне нужен твой номер?
– Как будущий муж я имею право… – начал этот зануда.
Нет, ну держите меня семеро!
– Кто? – спросила я уничижительным тоном. – Забудь, Сурков. Если я решила пожить у тебя несколько дней, это вовсе не означает, что я собралась за тебя замуж.
Он обиделся.
– Ты меня просто используешь, – заявил он, надув губы.
Ну, что на это сказать? Врать я не умею, да и не люблю. Поэтому пришлось говорить правду.
– Нет, Паша. Я тебя не просто использую. Я тебя использую с удовольствием. Потому что ты мой самый лучший, самый надежный, самый верный друг.
И для подтверждения своих слов я его поцеловала. Очень крепко и очень по-дружески.
– Ты все-таки выйдешь за меня. Когда-нибудь, – сказал он убежденно. – И я сменю фамилию.
…
– Уважаемые посетители! Ваше время истекло.
Я заглянула в седьмую палату.
Женщина в накинутом на плечи халате поднялась с постели и стала прощаться с мужем, который поступил в отделение сегодня утром.
У своего окна дед Игнат с упоением хрустел яблоком.
– Где вы взяли яблоко? – с ужасом спросила я. – Вам же нельзя!
– Унуча принесла, – ответил он с набитым ртом.
Я попыталась отобрать у него огрызок, но он со скоростью звука сунул его в рот. Удивительно, но, похоже, у него все зубы были до сих пор целы.
В растерянности я не знала, что делать.
– Игнат Захарович, вы – сплошное нарушение внутреннего распорядка, – сказала я беспомощно.
– Унуча, мне девяносто два года, – заявил дед Игнат, прожевав остатки яблока. – Сколько, по-твоему, мне еще осталось радоваться? Так что не мешай, Христа ради. Лучше убери-ка это в холодильник.
И скрюченным пальцем он показал на пакет, лежащий на тумбочке возле его кровати.
Я безропотно взяла пакет.
– Постой-ка, – притормозил он меня.
Дед Игнат достал из пакета банан и протянул мне.
– Вот. Возьми.
– Я не могу, – опешила я.
– Да пропадет он. Не ем я такое. Что я – мартышка, что ли? – объяснил он.
Вздохнув, я забрала банан и понесла пакет в холодильник.
…
– Оля, к тебе пришли, – сказала Алена. – Проходите, пожалуйста, – пригласила она кого-то.
Да это просто праздник какой-то! День открытых дверей! Надеюсь, этот кто-то тоже с подарком.
Я положила таблетку в мензурку и подняла голову.
– Вы Ольга? – надменным тоном спросила высокая женщина.
– Да.
В совершенном недоумении я поднялась с места.
– А есть другие Ольги в этом отделении?
Она разглядывала меня с головы до ног, и, похоже, ей не нравилось то, что она видела.
– Нет, я единственная и неповторимая, – ответила я с тайным злорадством.
Наша неприязнь была обоюдной.
– Я думала, вы старше, – сказала она непонятно.
Она продолжала изучать меня. Я не знала, что и думать.
– Меня зовут Элеонора Константиновна. Я супруга Виктора Петровича Ордынцева, – представилась она, наконец. – Мы можем поговорить?
Заинтригованная, я предложила ей стул и села сама.