Едрить твою мать, чуваки, что это за хрень?! Я никогда раньше не видел подобных глюков! – Рон продолжил отступать, пока не оказался на одном уровне с нами.
Тебе лучше подождать нас в сторонке, Рон, - Джейк тоже узнал эту тварь – он встал по левую руку от меня, и мы переглянулись. Кошка оказалась здесь не случайно, и мы оба это понимали.
Инглиш приготовил револьверы, а я достал катану. Видимо, именно для столкновения с этой живностью нам и дали оружие. И хоть меня всё ещё трясло от кровавой картины, которую этот монстр нам устроил, бежать от неё почему-то казалось мне более бессмысленной затеей, чем попробовать сразиться.
Быстро расправившись с небольшой тушей, Кошка подняла на нас окровавленное лицо, нюхая воздух и водя головой, следя за нами чёрными провалами глаз. Мне казалось, что отсутствие глазных яблок нисколько не мешало ей нас видеть, и это было проблемой. Джейк щёлкнул предохранителями, и этого звука было достаточно, чтобы Кошка раскрыла свою пасть. Я ожидал услышать знакомый сдавленный хрип, но из вдруг неестественно широко распахнувшейся грязной пасти вырвался истошный вопль, похожий одновременно на визг ребёнка, рёв раненого зверя и крик напуганной огромной птицы. Я опустил голову, прикрыв ухо свободной рукой, Инглиш поморщился, тоже отступая от истошного крика. Голова начала звенеть от не прекращающегося воя, и я физически почувствовал, как не прикрытое ухо начинает глохнуть.
Но затем раздался выстрел, и Кошка захрипела, прекратив кричать. Из пасти её потекла жидкость гнильно-коричневого цвета, и она, рассвирепев, кинулась на Джейка. Я мгновенно перехватил меч левой рукой и сделал взмах, ловя клинком катаны её пасть. И, если бы мой меч не застрял внутри её глотки, то, наверное, я бы смог сильно покалечить Кошку. Но я почувствовал это – мой меч ударился о что-то жёсткое и застрял там, когда монстр захлопнул пасть и тонкие острые зубы противно заскрипели по наточенному металлу.
Я сделал пару шагов назад, рывком вытягивая катану из клыков и, когда Кошка повернулась ко мне и раскрыла пасть, чтобы завизжать, я увидел, по чему я попал.
Из глотки Кошки, защищённая двумя рядами тонких и острых зубов, на меня чёрными провалами вместо глаз глядела ещё одна голова. Квадратная, не больше головы младенца, покрытая копотью и странными этническими узорами. Через всю голову шла большая трещина-порез, оставленная моей катаной. Но, что самое важное, эта голова явно была деревянной.
Джейк, в её пасти! – крикнул я, но даже сам еле-еле услышал свой голос за звоном в ушах. Англичанин даже не среагировал на мой крик. Мы оба были оглушены. Я услышал приглушённые хлопки и увидел, как Кошка дёрнулась, а в боках её появились две раны от пуль. Инглиш стрелял.
У монстра явно разбегались глаза – она решала, на кого напасть сперва, и этого замешательства мне хватило, чтобы вновь замахнуться катаной, отгоняя зверюгу от призрака. Джейк поглядел на меня и, поймав его взгляд, я открыл рот и пальцем указал сначала внутрь своего рта, а затем кивнул на Кошку. И когда она сделала прыжок в мою сторону, от которого я чудом смог увернуться, я заметил, как призрак сосредоточенно и в упор смотрит на монстра. Затем он просиял и усиленно закивал головой. Значит, это и правда новая часть куклы. Но вот как до неё добраться?
Кошка хлестала себя хвостом по бокам, скаля тонкие зубы и смотря на меня, но я был оглушён и почти никаких звуков не слышал. Признаться, потеря слуха меня очень сильно пугала, но, к счастью, у меня не было времени сосредотачиваться на этом страхе. Новая попытка завизжать была остановлена ещё одним выстрелом-хлопком. Лицо твари перекосило, когда пуля Инглиша угодила прямо в её глазницу. Она встала на задние лапы, и я, не теряя времени, пошёл в атаку, пользуясь открытой грудью Кошки. Катана пробила тощее и костлявое тело насквозь, и даже сквозь вату в ушах я услышал приглушённый истошный вопль боли. На грудь и лицо мне потекла гнильно-коричневая жидкость, а затем кошка уставилась на меня одним оставшимся у неё глазом. Левым. Порез на моём лице вновь начал отвратительно саднить, и я услышал внутри себя чей-то голос. Непонятный и негромкий.
Ты уверен, что это - та сторона медали? – спрашивал он. Голос не принадлежал ни мужчине, ни женщине. Не был ни живым, ни искусственным. И одновременно был всем сразу.
Эта неопределённость и попытка вновь забраться мне в голову настолько меня взбесили, что я всадил катану ещё глубже, а затем резким движением выдернул её. Кошка рухнула передо мной на землю. Я стоял над ней, судорожно дыша и прислушиваясь к бешеному ритму собственного тела. В ушах всё ещё звенело, я еле слышал своё громкое, учащённое дыхание. В нос бил сладковатый запах гнили и металлический запах крови. И эти запахи мне нравились. Так пахнет месть. Уголки губ мои дёрнулись и приподнялись, я удобнее перехватил катану и нанёс трупу кошки ещё несколько колющих ран, протыкая её насквозь, пока кончик катаны не упёрся в землю.
Внутри меня клокотала непонятная, дремучая злоба. Кошка была олицетворением Твари – существа, которое лишило меня брата, мучило моих друзей и загнало меня в эти сны, сводящие человека с ума. Я продолжал молча колоть тушу и нервно ухмыляться, не в силах остановить собственные руки, пока Джейк не ухватил меня за предплечье. Я резко обернулся, только сейчас вспомнив про то, что я не один, и, увидев спокойный, даже отстранённый взгляд тусклых зелёных глаз, с ужасом понял, что сейчас вёл себя как сумасшедший маньяк. Я вновь судорожно выдохнул, лицо моё будто окаменело, прекратив мне подчиняться – я не мог убрать с него нервную ухмылку. Инглиш покачал головой и, указав на мёртвую Кошку, провёл пальцем по шее.
Точно. Внутри её глотки была голова куклы. Наша цель, после которой можно попытаться проснуться.
Я кивнул, стараясь прийти в себя и титаническим усилием убирая нервную ухмылку, а затем вновь повернулся к исколотой туше. Где-то справа я услышал чьё-то гудение, похожее на речь. Такую смазанную и приглушённую - как когда говорят через толстую стену. Наверное, Рон пустился в монолог, не понимая, что ни я, ни Инглиш его не слышим. Но сейчас это было неважно. Я вновь взмахнул катаной, лишая исколотое тело головы. Вытер катану о джинсы и спрятал в ножны, а затем, переглянувшись с Джейком, нехотя взял голову Кошки в руки. По ощущениям она была склизкой и невыносимо холодной. Пакли прилипали к моим рукам как мокрые водоросли, голова была тяжёлой и смотрела на меня теперь уже окончательно пустым провалом вместо левого глаза. У меня была всего пара мгновений, чтобы сломать ей челюсть, достать голову куклы и бросить голову Кошки обратно на землю. Этим я и занялся.
Но когда я сломал челюсть и аккуратно ухватил голову куклы, то я снова услышал тот странный голос. Он снова повторял эту фразу:
Ты уверен, что это - та сторона медали?
Я нахмурился и потянул мой «трофей» на себя, вырывая его из глотки.
Т ы у в е р е н, ч т о э т о - т а с т о р о н а м е д а л и? Ты уверен, что это та сторона медали? Тыуверен,чтоэтотасторонамедали? Тасторонамедали? Тасторонамедали? Уверен? Уверенчтоэтотасторонамедали? Уверен? Уверен? – голос тараторил всё быстрее и быстрее, достигнув своего апогея тогда, когда я рывком всё же смог вырвать голову куклы из глотки Кошки. В висках застучало, я застонал, бросив обе головы на землю и, закрыв уши руками, зарычал:
Замолчи!
А затем с удивлением для себя услышал голос Рона. Растерянный и беспомощный:
Чуваки, - от неожиданности я даже обернулся, увидев, что гризер крутит в перепачканных кровью пальцах небольшую пулю, - я нашёл это у себя в виске.
Ох, чёрт, - проговорил я, стиснув зубы.