Меня мгновенно окутал густой, почти непроглядный смог, который забивал лёгкие. Я быстро достал из кармана новый респиратор, и, нацепив его на лицо, почувствовал, как воздух начал медленно очищаться. Респиратор выглядел футуристично — гладкие линии, темный хромированный корпус с мягкими светодиодными индикаторами, которые мерцали синеватым светом в такт моему дыханию. Его массивный фильтр, скрытый за защитной решеткой, тихо гудел, справляясь с ядовитыми частицами, которые наполняли этот город. Теперь почти невозможно было в больших городах увидеть человека без фильтра на улице. Но был и один плюс, полностью исчезли курильщики с улиц.
Двор, где я стоял, был заполнен машинами — старые, потрепанные модели, соседствовали с редкими, но шикарными автомобилями слуг новой аристократии, чьи неоновые фары пробивали густой туман, хотя сейчас у всех был автопилот, мало кто водил сам. Окрестности утопали в грязи и мусоре, который копился здесь годами. На крыше одного из зданий виднелись несколько антенн, обвитых проводами и мигающими огнями — ходили легенды, что это был чёрный рынок данных, скрытый в мрачных переулках.
Я поднял взгляд в небо, где на высоте ста метров сквозь смог едва различались контуры воздушного транспорта и мигающие ограничители трасс, в том числе и из-за них нам пришлось три года назад поставить жк-окна. Эти футуристические машины, почти полностью скрытые туманом, напоминали тени — редкий, но желанный вид для тех, кто ещё мечтал о будущем в этом мире. Все благодаря улучшенному двигателю на эффекте Холла. Я тоже мечтал получить воздушные права, но это было дорогое удовольствие, доступное только элите. Стоимость обучения доходила до пятисот тысяч, что уж говорить о самом транспорте. Даже общественный был все еще наземным.
Путь до метро был коротким, но через тесные, переполненные улицы, усеянные киосками с неоновыми вывесками и обшарпанными ларьками, торгующими всем от поддельных биомодификаций до дешёвых закусок. Повсюду вспыхивали рекламы — яркие, резкие, заполняющие всё пространство вокруг. Они рекламировали новейшие импланты, программы улучшения памяти и, конечно же, проекты, курируемые императорской семьёй, обещающие светлое будущее в обмен на лояльность и деньги.
Метро, куда я спустился, выглядело как футуристическое подземное царство. Вход был окружён высокими металлическими арками с встроенными сканерами, которые проверяли каждого пассажира. Полированные поверхности и чёрные экраны, выводящие бесконечные потоки информации, создавали атмосферу высокой технологии, и на каждом шагу чувствовалось присутствие скрытых камер и систем слежения.
После короткой поездки я вышел в центре города. Огромное стеклянное здание, возвышающееся передо мной, было монументом современности — гладкие, идеально чистые стены, отражающие смог и окружающий город, скрывали внутри мир высоких технологий и элиты. Это было место, где реальность смешивалась с цифровыми иллюзиями, а амбиции переплетались с технологиями. Я глубоко вздохнул, готовясь войти внутрь, и шагнул к огромным автоматическим дверям, за которыми меня ждало собеседование, возможно, открывающее двери к моему будущему.
Куда? - резко встретил меня охранник-шкаф у входа в темном непроницаемом визоре. На собеседование к Александру Петровичу Шарогову в компанию БиоБудущее, - готовый к вопросу быстро отчеканил и даже не замедлил шага. Мне скинули подробный план здания с визуализацией от первого лица куда именно надо прийти. Поэтому я чувствовал себя уверенно. Проходите, Шон Огарски, вас ждут, - уже в спину мне произнес охранник.
Хотя, судя по одежде и механизированному голосу это был андроид. Их только недавно начали производить, поэтому в живую их еще не видел, а отличить от охранников в форме, где полностью закрыто лицо, почти нереально.
Я зашел в кабинет Александра Петровича, и мгновенно ощутил, насколько он отличается от всего, что я видел до этого. Это был кабинет человека, который привык управлять и принимать решения на высоком уровне. Стены, облицованные металлическими панелями с интегрированными голографическими дисплеями, переливались синими и зелеными огнями, отображая сложные схемы и данные, которые обновлялись в реальном времени. Большие окна с затемнением открывали вид на город, но через плотный смог едва виднелись очертания мегаполиса. Пол был сделан из чёрного стекла, и каждый шаг по нему отдавался мягким гулом, как будто этот кабинет находился в центре цифрового пульса всего здания.