С благословения А. Н. Яковлева журналы начали наперебой печатать произведения сомнительного идейного содержания; ведется открытая пропаганда реабилитации Троцкого и других врагов партии и народа.
По указке А. Н. Яковлева парализуется борьба против сионизма и масонства, этих ударных отрядов мирового империализма, распространяются убаюкивающие сказки, будто никакого масонства вообще не существует, что все это выдумка, легенда. Именно A. Н. Яковлевым инспирирована злобная клеветническая кампания в печати против патриотического объединения „Память“. С помощью А. Н. Яковлева рвутся на посты секретарей ЦК КПСС Арбатов и Примаков.
На проходившем в начале этого года совещании пропагандистов А. Н. Яковлев договорился до того, что призвал воспитывать в людях „равнодушие к своей национальной принадлежности“.
B. И. Ленин писал о „национальной гордости великороссов“, идеал Яковлева — равнодушие; В. И. Ленин говорил о коммунистическом мировоззрении, Яковлев — о „демократическом миропонимании и мироощущении“, оживляя лозунги пражской контрреволюции 1968 г.
У Г. Димитрова есть статья „Масонство — национальная опасность“. Если бы этот замечательный пролетарский интернационалист изучил сегодняшнюю ситуацию в нашей стране, он бросил бы лозунг: „Яковлев — НАЦИОНАЛЬНАЯ ОПАСНОСТЬ!“
В конце 1985 года все силы передовой советской общественности были направлены на то, чтобы предотвратить осуществление преступного плана переброса северных рек. Ту опасность удалось отвести, но сегодня нависла новая угроза. Сегодня перед нами еще более серьезная задача:
ОСТАНОВИТЬ ЯКОВЛЕВА!
Москва, июнь 1987 года».
А вот еще листовка:
«Просионизированный аппарат государственный не в состоянии или не желает прекратить еврейские бесчинства на нашей Земле. Нужно вспомнить опыт партизанской войны, который гласит: в борьбе с оккупантами (именно так и ведут себя евреи) хороши и морально оправданы все средства. Предложения: Всем патриотическим объединениям и афганцам создать отряды защиты от еврейских оккупантов. Объявить вне закона: Арбатова, Примакова, Кобыша и др. еврейских советников как зорины, вознесенские, коротичи, черкизовы, гутионтовы и пр. сволочь из числа ихних овчарок типа афанасьевых, разумовских, яковлевых, громыки, виновных в убийстве более 500 тысяч наших детей, ни в чем не повинных, в Афганистане.
Смерть еврейским оккупантам и их овчаркам!»
Основные тезисы этих листовок появились в сотнях вариантах — в статьях, магнитофонных записях, стенограммах заседаний, выступлений, в интервью. 8 декабря 1987 года руководство общества «Память» опубликовало специальное воззвание «К русскому народу, к патриотам всех стран и наций». В нем повторяется вся чертовщина тех, кто начал ожесточенную подрывную работу против Перестройки. Впрочем, они выражали готовность и поддержать Перестройку, если она будет направлена против сионизма. Обращает на себя внимание, что среди других фамилий под этим воззванием стоит и подпись Баркашова — будущего «вождя» РНЕ — организации нацистского типа. Вот так и прорастало детище спецслужб.
Всякая грязь обо мне мутным потоком продолжала разливаться по страницам газет и журналов большевистско-фашистского свойства, что, кстати, не вызывало каких-либо эмоций и протестов у моих коллег по Политбюро. Ни словом не обмолвился по этому поводу и Горбачев, хотя я ждал его реакции, ибо, на мой взгляд, имел на это моральное право.
Не буду изображать из себя бесчувственную мумию, стоящую каменным изваянием на развилке неких исторических дорог и безразличную ко всему — к жаре и холоду, к похвалам и ненависти, к уважению и клевете. В тяжкие минуты душевных разладов и сомнений, холодных ветров и политических метелей я каждый раз обращаюсь к словам Достоевского: «Если ты направился к цели и станешь дорогой останавливаться, чтобы швырять камнями во всякую лающую на тебя собаку, то никогда не дойдешь до цели».
Далеко не сразу, но в конце концов я понял, что от кастовой ненависти людей, ослепших и оглохших от потери власти, никуда не денешься. Больше того, она неизбежна. Хотя, разумеется, мне гораздо приятнее говорить и думать о том, что у меня много личных друзей и сторонников, почитателей и единомышленников. Они поддерживали меня в самые трудные минуты, не оставляли в одиночестве, благодарно относились к тому, что я практически сделал для первых ростков свободы, милосердно оценивали и промахи, когда что-то было упущено, недооценено и прозевано.