Его самого видос с Гордеевой в главной роли не пронял так, как остальных. Похлеще и погрязнее, если честно, видел, но всё же, положив руку на сердце, был готов кинуть ей респект. Умеет девочка зажигать всё-таки. Вон некоторые чуть слюнями не захлебнулись, стоило накалу страстей на экране возрасти, и сейчас глазами похабно блестят, перетирают между собой увиденное, наверняка ждут не дождутся, когда окажутся в своих мягких постельках и смогут пару раз, воспроизведя кадры в памяти, спустить в кулак напряжение.
не благодарите,
не для вас, никчёмных, старался
В конце концов, пусть скажет спасибо, что Рома решил пройтись по ней по касательной и не взяться всерьёз, как за того же Кира или отца. В таком случае разрушением репутации и падением с трона дело точно не закончилось бы, но в то же время стоит признать, что падала Лилечка красиво. Без скучных истерик, заламывания рук и прямой спиной. Угрожала ему ещё, смешная. Уничтожить обещала. Да с такой убеждённостью, что парню даже поверить захотелось и похлопать за столь крутую актёрскую игру, а потом вспомнилось, что Алёнка из-за её подставы с эссе пострадала, и слепая злоба снова за жабры схватила. Не заслуживает сестра такого к себе отношения. Не заслуживает выслушивать от преподов обвинения, ловить отовсюду шёпотки и быть лишённой своей законной возможности участия в этих грёбанных конкурсах. И пусть она сама убеждала его в том, что случившееся для неё не трагедия вселенского масштаба, Королёв всё равно не мог позволить кому не попадя её достижениями, неконфликтностью и добротой пользоваться.
я же обещал за нас двоих воевать, кроха
ненавидеть за двоих
презирать
и, смотри, у меня это просто потрясающе получается!
Она, словно слыша его мысли, качает головой и смотрит-смотрит-смотрит по-прежнему хлёстко и так, как никогда до этого дня ещё не смотрела.
- Что ты наделал, Ромка… - повторяет в очередной раз, но уже без вопроса, а с обречением в голосе. - Что ты наделал…
Парень уже хочет ответить, как его прерывает девчонка - шестёрка Гордеевой, таскающаяся за ней, будто на привязи. Тоже блондинка, тоже размалёванная, тоже фигуристая, а взгляду при этом зацепиться не за что. Хорошенькая, но плоская, скучная, заурядная. Без стержня и характера и демонстрирующая это во всей красе сразу же.
- Возьми, пожалуйста, - протягивает пачку салфеток, жеманно заглядывая в глаза. - Как ты себя чувствуешь? Меня, кстати, Дина зовут…
Ещё и имя как у собачонки. Полный набор.
- А ты же Рома, верно? - интересуется, не дожидаясь от него реакции.
Улыбается кокетливо. Заигрывает и никак не может заткнуться.
- Ну, ты, конечно, сегодня устроил… Лучшая лекция на моей памяти! - беззаботно хохочет, накручивая светлый локон на палец. - Вот все бы пары такими были!
- Если только с твоим участием… - не может не съязвить, но девица не понимает намёка и глупо хлопает ресницами.
- А…?
- Не жалко, говорю, тебе подружку свою?
- Кого? Ты про Лилю что ли? - меняется в лице, морщась. - Тоже мне подруга… Особенно после такого!
- И всё же?
- Конечно, нет! Она уже всех достала, а меня в особенности! Теперь будет знать, сука высокомерная, как из себя королеву строить,
Рома тоже морщится, но не из-за фигурирующей в разговоре Гордееве, а из-за стоящей напротив девицы. С такими “друзьями”, как она, готовыми в любой момент всадить нож между лопаток, и враги семьёй станут.
- Понял тебя, но мне неинтересно, так что можешь идти перемывать Лилины кости с кем-то другим.
- Подожди! В смысле? Я же…
Отвернувшись, он сразу же забывает о её существовании и хочет-таки ответить Алёне, но сестры на месте, где она стояла ещё минуту назад, нет. Её, вообще, нигде нет. Рома отчаянно крутит головой, пытаясь отыскать худую фигурку среди сокурсников взглядом, но девушка будто сквозь землю провалилась, а кровь из губы тем временем течёт и течёт, отвлекая и замедляя. На телефон она тоже не отвечает. В универе её больше никто не видит, а охрана у входа говорит, что Отрадная выбежала на улицу в слезах минут десять назад, пока он таскался по коридорам и раз за разом наяривал во все менеджеры в надежде дозвониться.
Лёнка, только не говори, что за Авдеевым пошла.
Только, блять, не за ним!
95. Рома
Сев в машину, включает фронталку и оглядывает свою окровавленную, наполовину уже синюю физиономию. Попытка привести себя в порядок салфетками той самой Гордеевской шестёркой проваливается с треском и парень, послав всё к чертям, отбрасывает телефон на пассажирское, суёт в рот сигарету, морщась от неприятных ощущений в щеке и вспухших губах, и едет в квартиру отца. Надежда, что сестра там, а не с сыном мэра, тормозит злость с недовольством, но всё же не до конца, потому что, стоит только увидеть её у себя в комнате, как вырывается грубое:
- Твою мать, Алёна, почему ты ушла без меня, не предупредив, а? С кем до дома доехала? Где твой телефон?! Какого хера не отвечала?!
Он заходит без стука и застёт её в верхней одежде и застывшую со всё тем же выражением лица посередине комнаты. В глазах при виде него не радость с безграничным доверием, как раньше, а ужас и непонимание. Его непонимание.
- Или не хотела отвечать?
Она молчит. Слёзы на её бледных щеках уже высохли, но ему от этого не легче. У него, что называется, кипит, бомбит и подгорает.
- Не хотела всё-таки, да? - жёстко ухмыляется, не замечая, как несёт. - А что так, Лён? Противно что ли?
Ромка, затевая сегодняшнее представление, не ждал её одобрения с похвалой, но и этой реакции, будто он, по меньшей мере, сбил осиротевшего щенка и оставил подыхать на дороге в лютые морозы, видеть не мог. Да, блять, не подарок. Да, действует грязно. Да, крест негде ставить. Но ведь и делает это всё не ради своего удовольствия! Он может и ёбнутый, но не ебанутый, и просто так людей давить никогда бы не стал. Другой вопрос - если заслужили. А Гордеева именно заслужила! И Авдеев заслужил. И отец. Но до них очередь ещё пока не дошла.
- Блять, Лён, вот только, прошу тебя, давай без драм, окей? Ты не первый день меня знаешь!
- В том-то и дело, Ром, - сестра удручённо качает головой и кровь от этого жеста бурлит сильнее. - Знаю. И сегодня… Будто не ты всё это… А чужой кто-то.