- А что мне ещё остаётся делать, если ты сам ни о чём мне не рассказываешь?!
Кир останавливается и шарит свободной рукой по карманам в поисках сигарет. Разговаривать с отцом на сухую выше его сил.
- Может, просто спросить, как это делают все нормальные люди?
Он замедляет шаг, ожидая ответ. До дома друга осталась половина пути, но торопиться не хочется. Из-за опустившихся сумерек и холодного ветра парк к этому часу почти опустел. В создавшейся тишине были слышны его шаги, слегка приглушённые упавшими на асфальт листьями, а в лужах отражался мягкий свет уличных фонарей.
- Спросить? - едко усмехается отец. - Хорошо, спрашиваю. Скажи мне, пожалуйста, зачем ты сломал Пахомову Владу нос на глазах у толпы людей?
- Тебя больше волнует, что я его ударил или что сделал это у всех на виду и запятнал твою фамилию?
- Ты хоть представляешь, какой бы шум поднялся, если бы фото расквашенной морды того нарика оказались в прессе?!
Авдеев отводит телефон в сторону и глубоко затягивается, чтобы не чувствовать как в очередной раз разочарование колет ржавым ножом сердце.
В какой момент ты превратился в чинушу, волнующегося только о собственном имидже, папа?
- Мне плевать на прессу, шум и…
- Конечно, тебе плевать! Ведь это благодаря мне те снимки оказались не в руках журналюг, а у моих помощников, - перебивает Алексей. - Если в следующий раз тебе приспичит помахать кулаками, то, пожалуйста, выбери менее многолюдное место, чтобы не ставить нашу семью в невыгодное положение.
- Семью? - с губ парня срывается смешок. - То, что от нас осталось, ты считаешь семьёй?
- Не начинай, Кир, - цедит сквозь зубы мужчина.
- Тогда научись называть вещи своими именами и всем будет легче. Всё, я отключаюсь. Спасибо, что позвонил. Как всегда, разговаривать с тобой - одно удовольствие.
- Нет, подожди, мы ещё не всё выяснили!
- Если тебе ещё что-то непонятно, спроси у своих ищеек и они тебе всё обо мне расскажут.
Авдеев сбрасывает вызов и, зажмурившись, опускает голову, борясь с желанием расхреначить телефон об асфальт. Внутри кипит злость, гнев и жгучая, как перец, обида. Та, что никогда не отпустит, не уйдёт и не позволит простить даже самого родного и близкого. Даже отца, которого, несмотря на его предательство, любил всё также сильно. Даже бывшего лучшего друга, за которым, как казалось раньше, мог хоть в самое пекло. Эта обида вычёркивает людей из его жизни быстро и безвозвратно. Эта обида не прощает ошибок и лжи. Она просто выжигает имена тех, кто оступился изнутри и вешает ярлык "не доверять ни при каких обстоятельствах". Непреклонная тварюга. Не будь её, ему сейчас не было бы так больно, горько и…
Он выпрямляется и замирает.
В мыслях становится пусто и тесно одновременно, потому что, наверное, он и, правда, рехнулся в конец, если видит Алёну Отрадную прямо перед собой, сидящей на скамейке, в нескольких шагах от него.
Кир громко сглатывает, чувствуя, как где-то внутри, за рёбрами, сердце срывается с ритма. Ощущение не ново. Он чувствует что-то похожее каждый раз, когда встречает её, но именно сегодня кажется, что по венам вместо крови течёт кислота. Она разъедает его поэтапно. По мере того как он понимает, что это происходит на самом деле и это даже уже мало похоже на случайность. Скорее на совпадение, которое грозится стать закономерностью. И парень бы обманул самого себя, если бы сказал, что это ему не нравится.
Ты даже не представляешь, как я нуждаюсь в тебе, Отрадная.
Авдеев шагает по направлению к девушке, наблюдая, как ветер нещадно треплет её распущенные волосы, то поднимая их вверх, то раскидывая длинными прядями по спине и плечам. На ней черное платье ниже колен, плотно облегающее фигуру, и кожаная куртка такого же цвета.
Алёна на расстоянии нескольких шагов, но его не замечает. Голова опущена вниз, ладони лежат на коленях, из-за волос, упавших на лицо не видно его выражения и Авдеева это беспокоит. Ему это не нравится. Ему хочется видеть её глаза и различать в них что-то похожее на счастье или хотя бы спокойствие, а не чувствовать тоску, что волнами исходит от неё на несколько метров вокруг. Эта тоска отдаёт солью на языке и пахнет сырой землёй.
- Алёнка, - зовет её вполголоса, но она не слышит, а у него дыхание застревает в горле.
Кир подходит ближе и останавливается напротив, пряча ладони в карманах. Смотрит сверху вниз и чувствует, как болезненно покалывает в районе грудной клетки от неуютного волнения, а в висках сбивчиво бьется пульс.
Посмотри на меня, пожалуйста.
Прошу, Отрадная.
П о с м о т р и.
29. Кир
И будто в замедленной съёмке он наблюдает за тем, как девушка отводит волосы от лица и, наконец, замечает его, одновременно улавливая, как затихает шум города и ветер перестаёт завывать в ушах. У неё глаза красные от слёз и искусанные губы. На щеках едва заметный румянец, которого хочется коснуться пальцами, но парень лишь сжимает их крепче в кулак и произносит на выдохе:
- Я не слежу за тобой, если ты сейчас об этом подумала.
Голос звучит хрипло и как-то грубо, что, впрочем, не удивляет. Ему, вообще, кажется, что он никогда не научится реагировать на неё спокойно.
- Я подумала не об этом.
Её голос звучит не лучше, и в сумерках карие глаза кажутся почти черными. Это обезоруживает. Заставляет смотреть, не отрываясь, и улавливать каждое её движение.
- А о чём?
- О твоём пиджаке. Он до сих пор у меня. Я забыла его вернуть.
У Кира после этих слов слабеют колени, и сердце пропускает удар. Он опускается рядом с ней на скамейку и подаётся корпусом вперёд, смотря прямо перед собой, но не видя ничего, кроме возникшего в голове воспоминания о том вечере, когда они впервые оказались настолько близко друг другу, что можно было почувствовать тепло исходящее от кожи. Когда несколько часов повернули его жизнь совершенно в другую сторону и теперь он здесь, рядом с Отрадной, и между ними не пропасть как раньше, а считанные сантиметры.
- Пусть остаётся у тебя.
- Как скажешь.
Авдеев оборачивается, почувствовав неладное, ведь она, вообще, с ним до этого момента ни разу не соглашалась, и натыкается на её внимательный взгляд. В нём видится что-то до боли знакомое, вернувшееся из его прошлой в жизни, когда это же самое выражение видел в зелёных глазах брата и в собственном отражении.
- Ты в порядке, Отрадная?
Она отводит взгляд и закрывает лицо ладонями.
- Наверное, нет.
Он видел её разной за то время, что они были знакомы, но никогда такой потерянной. Будто надежды больше нет. Будто всё сломалось и назад никогда не вернётся.
- Что случилось?
- Сегодня пятая годовщина гибели моего папы.
После этих слов, Кир чувствует себя так, будто сиганул в ледяную воду с разбега. Он крепко зажмуривается и хватает холодный воздух ртом. В груди что-то крошится на мелкие частички, пять лет сливаются в одно мгновение, а мир делится пополам.Девочка моя. Почему ты?Ты этого не заслужила, Алёнка.Вот только вслух произнести сил не хватает. Получается лишь сидеть рядом и ощущать всё то, что она чувствует, вспоминать и переживать потерю, которую не восполнить больше ничем и никогда.
Парень вздыхает и ожесточенно трёт ладонями лицо. В голове словно граната взорвалась и разнесла всё к чертям в разные стороны. И дышать тяжело, и думать, и понимать, что у него с Алёной гораздо больше общего, чем представлялось ранее.
- Прости, я не знал, - произносит почти шёпотом, который тут же подхватывает ветер, унося прочь, и спустя секунду Кир зовёт дрожащим голосом, безмолвно прося убрать руки от лица и взглянуть на него.
- Алёна…
Когда она, наконец, поднимает на него взгляд, то Кир видит, как у неё в глазах прячутся кометы, смешиваясь со слезами.