- Не у меня… Точнее, не со мной.
- С Мишей? - пугается Отрадная.
- Нет, с моим братом. Он… - Кир пытается подобрать слова, но они не желают находиться. - Алек - мой младший брат. Позвонила его подруга и сказала, что ему сейчас требуется моя помощь.
Она хмурится и у него покалывает подушечки пальцев от желания разгладить хмурую складочку на переносице.
- Тогда почему ты так злишься?
- Потому что Алек бухой в хлам, наверняка, с весом в кармане и в компании отморозков, которым дорога либо в гроб, либо на нары.
Всполохи красного сменяются на зелёный, а Алёна, вздрогнув, сжимает в пальцах ремень безопасности, по-видимому подумав о своём бывшем (или всё-таки до сих пор настоящем?). Воспоминания, подогреваемые гневом, тут же всплывают перед глазами красочными картинками и, чтобы не сказать ничего лишнего, Авдеев отворачивается. В этих картинках он теряет лучшего друга и обретает непримиримого врага. В них девчонка, которая сейчас сидит по правую руку от него, захлёбываясь слезами, называет его предателем. В них Алек отдаляется впервые, пойдя на поводу у Ромы, а Кир не может его переубедить и доказать свою правоту, потому что слишком юн, эмоционален и дезориентирован.
Кирюха, дружище, ты решил меня кинуть что ли? Ты, бл*ть, серьёзно оставляешь меня здесь?!
Ромкин насмешливый, но в то же время испуганный голос звенит в мыслях и Авдеев крепче стискивает в ладонях обивку руля. Их дружба была обречена на провал изначально. Потому что разные во всём. Потому что золотой мальчик и брошенный всеми ребёнок выросли и каждый пошёл своей дорогой. Кир выбрал семью, убеждения и принципы, а Рома - обиду, саморазрушение и зависимость. Точка, жирная, перечеркивающая все хорошие моменты и договорённости, была поставлена обоими. Назад пути уже не было. Как и жалости, огорчений и сожалений по прежним временам.
Ведь их нет, правда?
Он вздыхает, проводит рукой по затылку и кидает беглый взгляд на часы, а потом на девушку.
- Уже полночь. Тебя дома не хватятся?
Алёна смотрит прямо перед собой и несколько долгих секунд никак не реагирует на его вопрос. Парень даже успевает подумать, что она и вовсе его не слушала, думая о чём-то своём, но Отрадная вдруг растягивает губы в натянутой полуулыбке и отрицательно качает головой.
- Там некому меня хвататься. Брат слишком маленький, а мама… - она запинается и неловко растирает ладони. - Мама занята вещами поважнее.
- Что может быть важнее тебя, Алёнка?
Кир искренне не понимает. Как девочка, которая наряду с родителями, братом и Мишкой уверенно занимает первое место в его жизни, может быть для кого-то не нужной? Она же у него не то, что под кожей уже, а в каждой молекуле, атоме, ионе. Впечаталась там, прописалась, пустила корни, а он даже уже и не помнит каково было до неё.
- Любовь, счастье, гармония, - девушка, наконец, переводит взгляд на него. - Я в эти пункты не вписываюсь.
Авдеев открывает рот, чтобы опротестовать её слова, но его обрывает телефонный звонок.
- Кир, ты скоро? - без предисловий спрашивает Леся.
На заднем фоне громкая музыка, крики и смех. Он слышит чей-то голос, издевательски протягивающий: "И что же ты мне сделаешь, малыш? Пожалуешься на меня брату с папой?" и матерится сквозь зубы.
- Я уже рядом.
Мартынова отключается, а Кир срезает путь через дворы и через несколько минут останавливается в частном секторе, возле дома, у которого открыты ворота, а во дворе толпится куча людей. Этот дом, его хозяин и гости ему знакомы из прошлой жизни, когда тусовки до утра, бухло из отцовского бара и кальянный дым казались интересным, а не тратящим время и здоровье в пустую развлечением.
- Нет, стой, - одёргивает он Алёну, когда та отстёгивает ремень и берётся за ручку двери. - Ты остаёшься в машине.
- Почему? - вновь хмурится она, но на этот раз скорее недовольно, чем непонимающе.
- А ты не видишь, что там творится?
- Вижу, но ты не думай, что мне страшно. Я обещала тебе быть рядом и не дать натворить глупости, поэтому оставаться здесь не собираюсь.
Борьба глазами длится всего пару секунд, но этого Киру хватает, чтобы понять, что она не отступится. Порой Отрадная была чертовски упрямой и в её карих, теплых, манящих радужках проскакивали искры, заставляющие его наступить себе на горло и уступить.
- Только, пожалуйста, будь осторожна, - просит Авдеев серьёзно и, не удержавшись, наклоняется ближе, всматриваясь в лицо. - И…
- И не отходить от тебя ни на шаг, я помню, - не даёт ему договорить Алёна и с готовностью накидывает на голову капюшон от кофты. - Пойдём?
Улица встречает их холодным ветром, который мгновенно сбрасывает капюшон с головы Отрадной и пробирается под одежду. Она пытается вернуть его на место, но стихия сильнее и девушка, смирившись, подходит к нему.
- Так будет безопаснее, - протянув ей ладонь, оправдывает Кир свои действия.
Алёна, ни на секунду не задумавшись, кивает и вкладывает свою руку в его. Так доверчиво, так спокойно, так обыденно, будто делала это уже, по меньшей мере, тысячу раз. У него же в горле пересыхает и пальцы рефлекторно сжимаются крепче.
Не отпускал бы тебя никогда, Отрадная.
50. Кир
Парень шагает к дому первым, а она идёт следом, выполняя своё обещание и стараясь держаться как можно ближе. Окинув взглядом двор, Кир замечает в самом его центре толпу и стоящую неподалёку Лесю. У неё распущены волосы, бледное лицо и куртка Алека на плечах, в которую Мартынова неосознанно кутается при каждом порыве ветра. Увидев его, она закусывает нижнюю губу, видимо пытаясь изо всех сил не расплакаться, и взмахивает рукой в сторону толпы.
- Ах ты, мелкий сучонок! Да я же тебя сейчас прямо здесь размажу так, что ни папенька, ни брат не узнает! - раздаётся в этот же момент.
Авдеев врывается в скопище пьяных и обдолбанных недоумков, расталкивая их в стороны, и оказывается позади говорившего. Он как раз делает рывок по направлению к Алеку, что стоит напротив него и гадко ухмыляется, но не успевает сделать и шага, потому что Кир, схватив его за шкирку, резко дёргает назад. Парень от неожиданности запинается о свои же ноги и плашмя падает в грязь, под ноги подначивающей его толпы, которая мгновенно расступается.
Мельком оглядев брата и убедившись, что тот цел и невредим, Авдеев наклоняется к смельчаку, заглядывает в его лицо и вдруг с удивлением узнаёт в нём бывшего одногруппника, которого надеялся никогда больше не увидеть.
- И снова здравствуй, Гена. - насмешливо протягивает он, растянув губы в улыбке, очень похожей на оскал, и, чувствуя, как в венах вскипает ярость.
Смирнов, вскинув на него глаза, шарахается в сторону, но Кир и в этот раз оказывается быстрее. Толчком пригвоздив его обратно к земле, парень цедит сквозь зубы:
- Далеко собрался?
Гена послушно замирает и вытирает рукавом кровь с губы, которую ему по всей видимости разбил Алек.
- Ну, чего молчишь? Ты ведь ещё минуту назад болтал без умолку, а теперь язык в задницу засунул?
- Да пошёл ты, Авдеев, - бормочет себе под нос Смирнов, но Кир его слышит прекрасно.
Хмыкнув, он оглядывается на брата, который сверлит его злым взглядом, и вновь поворачивается к бывшему одногруппнику, стараясь игнорировать сильное, разъедающее самообладание желание макнуть его наглую и внезапно осмелевшую рожу в грязь на глазах у всех.
- Ген, я, конечно, понимаю, что ты придурок тот ещё и у тебя вместо мозгов вата, но даже для тебя рыпаться на моего брата - это чересчур.
- Если хочешь, чтобы с твоим щенком ничего не случилось и его никто не трогал, то для начала научи его манерам и только потом отпускай в люди, - огрызается Смирнов, смотря на него исподлобья.
- Это меня-то манерам научить?! Меня?! - взрывается Алек и подскакивает к ним, но останавливается, натолкнувшись на предупреждающий взгляд брата.
Его заметно шатает даже когда он стоит на одном месте и Кир прищуривается, вглядываясь в родные глаза и гадая есть в них что-то похуже, чем алкоголь.