- Найди выход из этого дерьма, - Лилин голос звенит сталью и решительностью. - Любой. Ты не должна терпеть к себе такое отношение.
Никто не должен. Никогда. Ни за что на свете.
- Единственный безопасный выход - это куда-нибудь уехать. Желательно по уважительной причине, чтобы беспроблемно покинуть город. Например…
- Например, по учёбе?
- Да, проект с Лондоном мож…
- Нет, не вариант, - прерывает сокурсницу Гордеева. - В этом проекте участвует слишком много людей. Нужно найти что-то попроще, где будет больше шансов на победу, но с тем же уклоном.
Настя молчит, напряжённо думая, а потом вдруг подрывается со скамейки с лихорадочным блеском в глазах.
- Я вспомнила! Вспомнила! Мне предлагали поучаствовать в конкурсе эссе на дополнительных курсах по английскому языку. Участвуют только те, кто их посещает. Приз не перевод в Лондон, а экскурсия в Оксфорд на пять дней. Многие отказались, потому что им это неинтересно, но минимальное количество людей всё равно набралось, поэтому конкурс не отменили.
- Ближе к делу.
- Если я выиграю, то смогу уехать и попробовать сбежать там. У меня друг учится в Оксфорде и он мне поможет! Точно поможет!
- Только, дай угадаю, есть “но”, верно?
Девчонка, сбавив пыл, снова садится рядом и трёт озябшие ладони. Ветер за время их разговора усилился в разы и теперь разъярённо трепал одежду, наводил свой порядок в волосах и бил по лицу, словно был против их плана. Словно хотел остановить и дать понять, что у них абсолютно ничего не выйдет.
- Но я совершенно о нём забыла.
Лиля закатывает глаза. Проникнувшись к девчонке, она почему-то совершенно упустила из вида, что та умом при всех своих стараниях явно не блещет.
- Как можно забыть о возможно единственном шансе спасти свою шкуру от отца-тирана? Ты в своём уме?
Сокурсница смущённо отводит взгляд.
- Я… Я подала заявление на участие, но… Но у меня совершенно вылетело из головы и…
- Оставь оправдания для своего больного папаши и запомни, что, если чего-то хочешь, то нужно в это “что-то” зубами вцепиться и не отпускать, несмотря ни на что. Поэтому вместо того, чтобы разводить нюни, иди, напиши это чёртво эссе и вали так далеко, как только можешь. Когда срок сдачи?
- Через несколько дней…
Гордеева мысленно прикидывает фронт работ. Обычно размер эссе в таких рода конкурсах не превышает двух-трёх страниц и, если постараться, то его вполне можно успеть написать за оставшиеся дни, но тогда может пострадать качество работы. Ведь это не просто какая-то городская олимпиада, где на элитных детишек и их потуги показать свои умственные способности смотрят сквозь пальцы. И на кону стоит гораздо больше. А им, чтобы добиться желаемого, нужно “быстро” и обязательно “качественно”. С чем-то одним все надежды и стремления просто теряют смысл.
- Тогда пиши и помни, что от того, что ты напишешь зависит твоя же жизнь.
- Но нужно подобрать источники… Нужно изучить тему… Нужно…
- Ну, так иди и делай, что “нужно”. Соберись уже! - Лиля окидывает её своим фирменным взглядом, который на других людей обычно действует как ушат холодной воды. - Как напишешь, отправь сначала мне.
Она, конечно, себя супер-умной в отличие от других не считает, но увидеть бред и лишнюю воду в тексте вполне сможет.
- Хорошо, - сокурсница встаёт и смотрит на неё так, словно святой, образ которого она носит на серебряной цепочке у себя на шее, ожил. - Лиля, я… Я не знаю как тебя благодарить… Ты… Ты…
- Я ничего не сделала.
Гордеева не жеманничает и действительно так считает. Потрепать языком о проблемах не значит помочь и поддержать, но будь на месте сокурсницы кто-то другой, то она бы даже и этого делать не стала.
- Ты меня выслушала, поддержала и… Спасибо.
- Иди уже, - морщится девушка.
- А ты? - не отстаёт от неё Настя. - Мы ещё успеем прийти ко второй паре и к тому же, кажется, сейчас пойдёт дождь…
Лиля тяжело вздыхает. Вот именно поэтому она терпеть не может общаться с девчонками, особенно со сверстницами. Слишком назойливые. Слишком глупые. Слишком поверхностные. Когда-то она и сама такой была, пока жизнь не показала ей то, о чём этим милейшим созданиям родители читают в качестве страшилками на ночь.
- То, что я не послала тебя с твоей сопливой историей куда подальше, не делает нас лучшими подругами. Поэтому свали уже и займись своими делами, которых, ты сама сказала, у тебя вагон и маленькая тележка.
Постояв в нерешительности ещё несколько секунд, сокурсница всё-таки оставляет её одну, а Гордеева поднимает лицо к небу. Оно тёмное, тяжёлое, давящее. Ещё чуть-чуть и…
- А по мне, из вас бы вышли замечательные подруги. По крайней мере, Настя гораздо приятней Динки. Как ты, вообще, с этой змеёй общаешься? - слышит она с первыми каплями дождя, упавшими на щёки.
Девушка резко оборачивается на знакомый голос и встречается с голубыми глазами единственного человека, которого она за всю свою жизнь называла другом. И которого совершенно не хочет сейчас видеть.
- Кудряшка, ты сам исчезнешь или мне тебя вслух послать?
Миша, как обычно, её не слушает, подходит ближе и смотрит на неё сверху вниз. А дождь тем временем всё усиливается. Из-за него волосы парня становятся темнее и липнут к лицу, но Романов этого похоже особо и не замечает.
- Ты, правда, думаешь, что я шёл за тобой, чтобы сейчас развернуться и уйти?
- Я тебя с собой не звала.
- А могла бы.
Лиля усмехается. Зло и едко. Не обращая внимание на то, как болезненно ёкает в груди.
- Только не говори, что готов пойти за мной куда угодно, если я позову. Слишком сопливо и наивно даже для тебя.
- А мне плевать слишком это сопливо или нет.
- Также как и на то, что я очевидно не хочу с тобой разговаривать?
Он вздыхает и убирает со лба мокрые пряди, которые непослушными завитками тут же возвращаются обратно. Гордеева помнит времена, когда Миша стеснялся своих кудряшек, потому что мальчишки с соседкой улицы дразнили его и называли Барашем, а она пыталась убедить его, что они всего лишь завидуюшие ему придурки и обещала превратить их в мерзких слизней, когда ей, наконец, придёт письмо из школы волшебников. Спойлер - письмо так и не пришло, а девушка научилась ставить на место зарвавшихся отморозков одним только взглядом без всякого волшебства.
- Лиля, мы должны поговорить.
Голос бывшего лучшего друга звучит тихо, но твёрдо. Словно он действительно считает, что ей это нужно.
- Я ничего и никому не должна, - она гордо вздёргивает подбородок. - Так что ещё раз говорю, проваливай.
- Я не уйду, пока мы не поговорим.
- О чём, Кудряшка?! О чём нам с тобой разговаривать?! О том, как ты с Отрадной и Киром меня обсуждаешь и винишь во всех смертных грехах? Так вот знай, что просто так я это не оставлю! Я не имею к тому фото никакого отношения, ясно?! И отвечать за него я тоже не буду! Можешь это так Киру и передать! И про Отрадную, конечно, тоже не забудь. Она ведь теперь твоя лучшая подружка, не так ли?!
Лиля сама не понимает как оказывается на ногах и повышает голос. Как холодные капли дождя хлещут в лицо и превращают её белую идеально выглаженную рубашку в мокрую тряпку. Как ладони сжимаются в кулаки, а в груди всё стонет-воет-болит только от одного воспоминания о случайно услышанном пару часов назад разговоре.
- Ты ревнуешь меня к Алёнке? - Миша вопросительно выгибает правую бровь. - Ты думаешь, что она заняла твоё место?
И ей бы рассмеяться Романову прямо в лицо. Громко, заливисто, от души, но вместо этого получается лишь смотреть в небесно-голубые глаза, чувствуя дикое желание его ударить, заклеить рот скотчем или закрыть себе уши, лишь бы только не слышать эти слова, так похожие на…
На что, Лиля? На что они похожи? На правду?
Она сильнее вдавливает ногти в кожу, но боли не чувствует. Как и ветра, что вызывает на коже неприятные мурашки от холода.
- Ей никогда не занять моё место, - цедит сквозь зубы. - Ни-ко-гда!