Не-е-ет, дружище, никогда.
Парень, наклонившись, мягко чмокает Алёну, как ребёнка, в лоб, давая понять, что на этом разговор завершён, и, наконец, трогается с места на радость собравшейся позади веренице беспрерывно гудящих им в спины тачек. Ей ожидаемо хочется его переубедить и остановить, но впереди уже маячит дом четы Королёвых и она, прекрасно зная, что ожидает их через несколько минут, глухо вздыхает и крепче сжимает Ромину ладонь, молча поддерживая.
78. Рома
Своим домом у них обоих это место назвать язык не поворачивается, но у Отрадной, в отличие от него, есть ключ от входной двери, которым девушка, нервничая, попадает в замочную скважину не с первого раза. Оказавшись в прихожей, он осматривается, подмечая новый ремонт и идеальный порядок, вызывающий у него, как у своенравного и непослушного кота из смешных видосов, желание смести все вещи на пол, только бы испортить эту царящую везде и всюду вылизанность, так обожаемую его отцом. Здесь пиздец как неуютно и единственное, отчего на душе не так погано при виде выкрашенных в холодно-серый оттенок стен, поставленной чуть ли не по линеечке мебели и каких-то бессмысленных декоративных штук, картин и прочей дизайнерской люксовой херни, это Алёнкино присутствие рядом. Она согревает его и морально, и физически. Побуждает держаться уверенно и твёрдо, чтобы ей в случае чего было за чьей спиной спрятаться и переждать бурю.
- Олежа… - слышится женский голос, обиженный, но старающийся это скрыть, из одной из комнат.
Рома переглядывается с Алёной и они как по команде одновременно морщатся.
- Я всё сказал, Инна, - непререкаемым, холодным тоном раздаётся следом. - Не заставляй меня повторять.
Парень внутренне каменеет, неосознанно и по привычке, что появилась ещё в детстве и по мере взросления срослась с ним, став частью личности. Кому-то от родительских голосов тепло на душе становится, у него же ощущения такие, будто с головой в ледяную воду окунули, как щенка, которого нужно утопить, а потом на улице в сугробе бросили в январский мороз.
- Ты меня даже не выслушал!
- Не вижу смысла тратить время.
Добро пожаловать домой, блять, в самое “спокойное, уютное и безопасное” место на Земле, побывав в котором хоть раз не захочешь больше никогда здесь оставаться.
- Дорогой, я не понимаю, почему ты так решительно против ещё одного ре…
- Инна, - предупреждающе. - Хватит.
Секундная тишина, затем до ушей доносятся звуки шагов, направляющиеся в их сторону, и с плохо скрываемым недовольством, наигранно мягкое и просящее:
- Олежа, ладно, прости, давай пока не будем об этом, только не уходи. Мы же собирались провести время вместе и…
В коридоре появляется мужчина. Рома видит его первым, поэтому успевает выпрямить плечи, натянуть маску с бронёй, рисующих образ эгоистичного, избалованного и бессовестного гадёныша, также ставшего уже частью личности, и заглушить то, что ему чувствовать не хочется. Горечь, нервозность и блядскую надежду на то, что однажды в нём всё-таки увидят родного сына, а не обузу, доставляющую лишь проблемы. На это уходит секунда, вторая - на закрепление нарочитого похуизма в улыбке, на третьей - человек, считавшийся по документам его отцом, замечает их и останавливается на расстоянии вытянутой руки.
В последний раз парень видел его почти четыре года назад и с тех пор тот совсем не изменился. Всё та же манера держаться, под стать фамилии - королевская, властная, самолюбивая. Всё тот же внешний вид - выхолощенный, до скрежета идеальный, безупречный. Всё тот же взгляд - хладнокровный, стальной, жёсткий. Будто не живой человек, а бесчувственная машина в обёртке успешного бизнесмена, главы “счастливой” семьи и отца двоих сыновей.
Ну здравствуй, папа.
Я вернулся из той дыры, где ты меня, как дворнягу безродную, бросил.
Обниматься и плакать от счастья после долгой разлуки будем?
Королёв-старший сощуривается, осматривает свысока сначала его, а потом Алёнку, стоящую рядом. Мажет глазами по их сплетённым ладоням и Ромкиной дерзкой ухмылке. На лице ни одной эмоции. Ни удивления, ни радости, ни злости. Лишь холодное и колючее равнодушие, что встаёт поперёк горла, и проблеск чего-то неясного, тёмного, угрожающего в чёрных зрачках.
- Что ты здесь делаешь? - спрашивает таким тоном, что невольно хочется залезть в морозилку, где явно потеплее будет.
Рома не ждал ласкового приёма. Не дурак же да и отца, к сожалению, знает хорошо, но несмотря на это за рёбрами всё равно болезненно колет.
Мы не виделись почти четыре года и это всё, что ты хочешь мне сказать, папа?
Ла-а-адно. Похуй. Пляшем дальше. В конце концов, не в первый и не в последний раз, так что хули сопли на кулак наматывать, верно?
- И тебе привет, пап. Пиздец как рад тебя видеть, а ты?
Действует ему на нервы, конечно же, специально, помня, как тот не любит, когда он матерится в его присутствии, развязно себя ведёт и подчёркнуто издевательски зовёт его папой. Внешне Олег на это никак не реагирует, оставаясь невозмутимым, но раздражения в голосе скрыть не успевает.
- За языком следи! - одёргивает резко и явно хочет сказать что-то ещё, очевидно малоприятное, как снова раздаётся звук шагов и на арене цирка, который все почему-то зовут семьёй, появляется Инна.
Она тоже почти не изменилась, может только оттенком волос, став ещё блондинистее, чем была ранее, а в остальном всё та же - холёная, моложавая и отчаянно нежелающая принимать действительность, где её любовь и мечты о “долго и счастливо” нахер никому не сдались. В первую очередь смотрит на мужа и в её взгляде столько слепого обожания, что тянет блевать, и только после того, как Королёв-старший на неё и бровью не ведёт, одаривает своим вниманием их. Алёне достаётся привычное и совершенно необоснованное неодобрение каждого вздоха, а ему… Лицо мачехи кривится в презрении, досаде и глухой злобе, из-за чего она сразу становится похожа на ощетинившуюся кошку. Кажется, ещё чуть-чуть и вцепится в него что есть мочи, желая порвать на лоскуты, и эта реакция ему как бальзам на душу.
- Сюрпри-и-из! - тянет ядовито, полностью довольный произведённым эффектом.
- Олег, - цедит сквозь зубы женщина, обращаясь к мужу и даже не пытаясь понизить громкость голоса. - Что этот… Делает в моём доме?!
За кадром остаётся “щенок”, “недоносок” и “сопляк”, но все прекрасно понимают какой смысл содержится в пренебрежительно-неприязненном “этот”.
Дорогие читатели, сейчас главы будут выходить через день, а не раз в неделю. Надеюсь, вы поддержите меня и книгу комментариями, кнопками "мне нравится", подпиской на меня в профиле автора и всеми прочими доступными инструментами. Я, правда, стараюсь радовать вас продолжением этой истории и хотела бы увидеть обратную связь.
79. Рома
- Ты говорил, что он больше не объявится! - продолжает она, едва не срываясь на шипение. - Ты мне обещ…
- Во-первых, “твоего” здесь ничего нет, - сухо обрывает жену отец, даже не удостоив взглядом и продолжив сверлить им его. - Во-вторых, никаких обещаний я тебе никогда не давал. В-третьих, не забывайся и смени тон. “Этот” - мой сын.
- И давно ты об этом вспомнил? - машинально язвит в ответ Инна и тут же меняется в лице, запоздало осознав что именно и кому именно только что сказала.
Олег Королёв о своей персоне крайне высокого мнения и подобное отношение к себе не прощает, о чём она, будучи его женой, знает получше многих. В светлых глазах тут же появляется раскаяние и сожаление, но уже поздно да и ему глубоко плевать на её чувства, о чём известно всем вокруг, кроме почему-то самой Инны, и он не упускает возможности это показать.
- Я помнювсё, Инна, - взглянув на неё как на зарвавшуюся собачонку, произносит чётко и с нажимом. - Не вынуждай меня тебе об этом напоминать.