Он твой друг!
86. Алёна
Она краснеет, смущается, стыдит себя, но глаз от него отвести всё равно не может. Да и как это сделать, когда вместо того, чтобы следить за ходом лекции, парень смотрит на неё в упор в ответ? Въедливо смотрит, пытливо, неотрывно. Глубоко-глубоко, будто в самую душу заглянуть хочет. Громко, словно ему не терпится что-то сказать. Остро и волнующе. Со значением.
- Лёнка…
Рома ласково проводит ладонью по её спине, привлекая внимание.
- М? - отзывается, не поворачиваясь к нему.
- Какая следующая пара?
- Следующая… - начинает было, но запинается, потому что взгляд Авдеева в разы тяжелеет.
Он подаётся корпусом вперёд, щурится, присматриваясь, а потом вдруг морщится как от зубной боли. Ей даже со своего места видно как ходят желваки на его выразительных скулах и как белеют длинные пальцы, когда Кир с силой сжимает в правой ладони ручку.
Что не так, золотой мальчик?
Что слу…
До Алёны медленно, но всё же доходит понимание, что скорее всего дело в Роме, находившемся с ней рядом. Точнее не в том, что он сидит с ней плечом к плечу, а в том, что он здесь в принципе. Она не может не из-за этого осознания не напрячься и, жалея про себя, что не оставила волосы, как обычно, распущенными и теперь не может за ними спрятаться, опускает голову, прерывая с одногруппником зрительный контакт.
- Так какая, говоришь, следующая пара?
Сводный брат расслаблен, спокоен в отличие от неё и чему-то очень доволен. Улыбается мягко и одновременно с тем как-то лукаво. Невинно хлопает длинными светлыми ресницами, очаровывая сидящих неподалёку сокурсниц, нет-нет да бросающих на него заинтересованные взгляды.
- Гражданское право.
- М-м-м, какая прелесть, можно будет поспать лишние полтора часа.
Его реплика невольно вызывает смешок не только у неё, но и у тех самых сокурсниц, конечно же, греющих уши.
- Не выспался?
- Сама знаешь, кроха… - он эффектно потягивается на радость наблюдающим за ним девушкам. - Не до этого как-то ночью было.
Отрадная согласно кивает, не обратив внимание на двусмысленность фразы, наверняка прозвучавшей для кого-то достаточно непристойно. Им, действительно, этой ночью было не до сна. Ссора родителей и общая напряжённость не могли не сказаться на комфорте и ощущении покоя, а если вспомнить, что Рома ещё и спал на маленьком неудобном диванчике, то и вовсе все вопросы отпадают сами собой. Она в свою очередь не спала потом по ещё одной причине, сверлящей сейчас тяжёлым и грозным взглядом её затылок, но делиться с этим с кем бы то ни было девушка точно не собирается.
На перемене сводный брат, предварительно осведомившись о том, в какой аудитории будет следующее занятие, сбегает покурить и ответить на звонок телефона, что вибрировал всё окончание лекции. В ту самую аудиторию ещё не успевшую заполниться студентами она заходит первая, а следом… Золотой мальчик. Алёна узнает его по шагам. Уверенным и быстрым. Не отдавая отчёт своим действиями и реакции, радуется, расплывается в робкой улыбке и поворачивается к нему лицом, тут же вздрагивая от грохота, с которым парень захлопывает за собой дверь.
Улыбка застывает у неё на губах и слова приветствия застревают в горле, потому что он, как и на первой паре, явно зол. Точнее ещё сильнее зол. Почти взбешён. В глазах уже знакомый ей грозовой май, выражение лица острое, опасное, не сулящее ничего хорошего, тело напряжено и каждое движение резкое, стремительное, жёсткое. Алёне бы испугаться или хотя бы насторожиться, но вместо этого она, вновь им завороженная, неподвижно стоит и со всё той же улыбкой наблюдает за его приближением.
- Отр-р-радная! - буквально рычит он, подлетев к ней вплотную.
Её тут же окутывает аромат парфюма и его личный запах, что совершенно не способствует возвращению дара речи и способности соображать. Получается только растерянно моргать накрашенными ресницами и улыбаться как дурочка.
- Ты… - тяжело дышит, нависая сверху и пригвождая к полу взглядом. - Ты специально что ли, а?
Девушка вопросительно приподнимает брови, не понимая, о чём речь.
- Я же и без того на волоске держусь, не видишь? Кроет так, что… - шумно втягивает носом воздух и на секунду прикрывает глаза, пытаясь успокоиться. - Блядство!
Дверь кабинета приоткрывается, слышатся голоса одногруппников и Авдеев, не поворачивая к ним головы, во всю мощь своего голоса рявкает:
- Вышли!
Дверь тут же закрывается обратно, они вновь остаются один на один и это, наконец, слегка приводит её в чувство. Но не в то чувство, которое подходит для этой ситуации. Вместо того, чтобы попытаться разобраться в его словах, она думает о том, как выглядит, не смазалась ли тушь с помадой и не помялась ли юбка, а после невпопад на выдохе ляпает:
- Привет.
Теперь черёд растерянно моргать переходит к нему. Кир словно забывает, что до этого говорил и хотел сказать ещё, и просто смотрит ей в глаза. Также ярко, пылко, грозно и в то же время как-то покорно. Обречённо даже. Как будто, несмотря на кипящие в нём эмоции, именно на неё злиться и ругаться не может.
- Нет, ты точно специально… - бормочет хрипло, покачав головой. - Не жалко тебе меня, Алёнка?
- Что-то случилось, да? Ты… Обижаешься на меня?
Его губы складываются в кривую полуулыбку.
- Обидишься на тебя как же… Мне легче самому себе голову свернуть, чем на тебя обидеться.
- Тогда… У нас всё порядке, да? Мы же до сих пор… Друзья?
Ей важно услышать положительный ответ. Очень-очень важно. Но он молчит и девушка, мысленно уговаривая себя не придумывать за него, нервно переступает с ноги на ногу. Кир настолько близко, что расстояние между ними даже в половину метра не умещается, и она его, высокого, сильного, пылкого, кажется, всем телом-душой-сердцем чувствует.
- До сих пор? Я же говорил, всё или ничего, Алён. По-твоему, “друзья” в одну из этих плоскостей укладываются?
Отрадная с трудом сглатывает и опирается поясницей и ладонями на стоящую позади себя парту, потому что ноги вдруг слабеют и стоять прямо рядом с ним становится непросто. Впрочем, как и заставить мозги выполнять свои прямые обязанности.
Ну, давай, говори.
Он же ждёт.
Только правду говори, слышишь?
А как это сделать, если разум приказу работать не подчиняется? Он вместе с остальными частями тела под его взглядом плавится. Легко так, беззаботно.
- …
Открывает было рот и одновременно снова открывается дверь.
- Я кому, блять, сказал, закрыть дверь с той стороны?!
Тут же вскидывается заведённый Авдеев и натыкается на вошедшего в аудиторию Ромку.
- В душе не чаю, что ты там и кому сказал, - ухмыляется тот, жуя жевательную резинку. - Но послушай, что я тебе скажу - от Алёнки моей отошёл. Сейчас же.
Атмосфера, которую они делили один на один друг с другом, мгновенно меняется. Тяжелеет. Густеет. Кир в одну секунду возвращается в своё прежнее состояние и, кажется, что хватит одной маленькой искорки, чтобы он взорвался, чем Королёв, хорошо его знающий, конечно же, пользуется.
- Себе СВОЮ девочку заведи и предъявляй ей сколько влезет, а МОЮ не трогай. Никаких прав на Алёну не имеешь, чтобы вот так по углам на ней свой недотрах или, что там у тебя свербит, срывать.
Сын мэра опасно скалится. У неё от его выражения лица мороз по коже пробегает, а сводному брату хоть бы хны. Рома подходит ближе и мягко, но настойчиво оттесняет её в сторону, становясь напротив бывшего друга. Глаза Алёны мечутся с одного на другого, отстранённо подмечая их сходства и различия. В первую категорию уходят красота, молодость, уверенность и сила, как физическая, так и характера. Оба своенравны, горды, упрямы, по-своему опасны и отчаянны, как и положено быть людям их возраста. Что у того, что у другого сердца в шрамах и кровоподтёках, а количество травм перевалило за двузначное число. Сложные, преданные и предавшие. С одним на двоих прошлым, взаимными обидами и претензиями, конца которым не видно. Вот только Кир выше, аристократически тоньше и изящнее в чертах лица. Рома чуть объёмнее в плечах, из-за чего обманчиво кажется, что он крупнее и мощнее, и в самом хорошем смысле этого слова простой. У сводного брата светло-русые, почти пшеничного оттенка, короткие волосы, широкое лицо со слегка грубоватыми чертами, густые брови, живые ореховые глаза, полные губы и милая ямочка на квадратном подбородке. От него веет неуёмной энергией, противоречивостью и бунтарством. Авдеев же в первую очередь - это стать, порода, манеры. Внешне, если не присматриваться, он холоден и высокомерен. Ромка напротив, как солнце, горячий и яркий, но приближаться к нему опасно, потому что может спалить всё в радиусе десяти метров в одну секунду и даже этого не осознать. Кир - лидер. Королёв - извечный мятежник и смутьян. И если пять лет назад, когда они все были ещё подростками, эта противоположность не так яро бросалась в глаза, то теперь, глядя на них, Отрадная не могла избавиться от ощущения, что будто между ожившими пушкинскими строчками стояла. Как там было? Волна и камень, стихи и проза, лёд и пламень*(А.С. Пушкин “ Евгений Онегин”), да? Правда, помнится, что закончилось то противостояние не самым благоприятным для одного из героев образом, что совершенно не хотелось повторять в реальности.