- А почему они на тебе так виснут? – не унималась я.
- Как виснут? Это было обычное приветствие!
- Мне это не понравилось!
- Послушай, чего ты со всякой ерундой пристаешь?
- Для меня это не ерунда! Какие-то девицы виснут на тебе в моем присутствии! И я совсем не в курсе, что ты ходишь на встречи с ними!
- Я хожу на встречи не с какими-то девицами, а со своими бывшими одноклассниками. Тебя это совсем не касается. И вообще, этот вопрос мы уже обсуждали, - огрызнулся Егор, зло глянув на меня.
- А мне кажется, касается! Даже очень! – я повысила голос.
- А мне кажется, нет! Это мое личное дело! И не надо меня ни в чем уличать! С кем хочу, с тем и общаюсь! – Егор развернулся и быстрым шагом направился к выходу из парка. А я осталась стоять, глядя ему вслед. Слезы навернулись у меня на глаза. Это была наша первая крупная ссора.
Весь вечер я обдумывала произошедшее и пришла к выводу, что стоит все же попросить у Егора прощение. Я не оправдала его полностью, но, учтя его слишком независимый характер, все же допустила, что ему требуется иметь какую-то личную жизнь, которая бы не касалась меня. Я подумала, что, если бы он не захотел со мной встречаться, то и не встречался бы. А раз мы вместе - значит, вместе. И ни с какими другими девицами он роман крутить не будет. Я решила доверять ему. Так было проще. И главной причиной моего решения было, конечно же, то, что я не хотела потерять Егора. Поэтому готова была идти на компромисс. И мы помирились. Но осадок на душе остался. Тем более что я знала: Егор на встречу в выходные все же пошел. Но меня с собой, как я в тайне надеялась, так и не позвал…
А еще через неделю я ощутила по отношению к Егору чувство отвращения. Да, такое бывало и до этого, потому что не всегда его поступки имели лицеприятный вид. Но так, чтобы это чувство перекрыло все остальные, было впервые.
Он стоял в компании одноклассников в коридоре. Я только что вышла из кабинета биологии, где задержалась, чтобы проконсультироваться с учителем по поводу непонятого мной задания. Подходя к собравшимся, я услышала, как что-то бурно обсуждают. И тут голос Егора перекрывал собою другие голоса. И я приостановилась, чтобы послушать.
- Почему я должен его жалеть? Надо отдавать себе отчет, когда что-то делаешь! Только идиоты могут собой так рисковать.
- Но людям нравится ходить в горы. Это романтично! – возразил кто-то из ребят.
- Романтика романтикой, но надо учитывать риск. А потом, я всегда считал, что он просто неудачник-землеройка с низкой зарплатой. Вот и в горы полез, чтоб этой сентиментальной романтикой свое существование оправдать. Лучше бы о семье своей думал. Его сынок сейчас на наших харчах сидит. А после случившегося, наверное, совсем нам на шею сядет.
Я, наконец, поняла, о ком идет речь и ощутила, как похолодели ноги и руки. Что-то случилось с отцом Дениса. Я протолкалась к Егору и схватила его за плечо.
- Что случилось? Что?
- То, что и ожидалось, - самодовольно усмехнулся Егор. – У моего братца папаша со скалы съерошился.
Я в ужасе смотрела на Егора. В ужасе от того, что он говорил, а еще в большем ужасе от того, как.
- Егор, это не смешно. Это же твой дядя! Да кто бы не был!
- Я согласен, это очень печально. Но вполне закономерно.
Я задохнулась от его высокомерия и пренебрежения к пострадавшему человеку, близкому человеку.
- Что с ним? – выдохнула я.
- В больнице.
- В каком состоянии.
- В тяжелом.
Я развернулась и бросилась бежать. Мне нужно было найти тихое место, чтобы позвонить Денису.
… Я ехала на междугороднем автобусе. Одна. Я выехала рано утром. Хотела поехать вечером, но мама не отпустила меня, согласившись только на утренний рейс. Отец Дениса был, действительно, в тяжелом состоянии. Сейчас он находился в клинике их города. Но обсуждался вопрос о том, чтобы перевезти его в другое место, так как для его лечения требовалось оборудование, которого здесь не было. Денис дежурил в больнице попеременно с матерью. Он был сильно подавлен, когда я позвонила ему. Мне стало очень больно за него, и я захотела помочь, поддержать. Я сказала, что хочу приехать. И почувствовала, что он обрадовался. Парень, конечно же, стал отговаривать меня. Но я настояла на своем. Я чувствовала, что нужна ему. Я не сказала Егору, что собираюсь ехать. После случившегося во мне что-то словно сломалось. Когда Егор задевал знакомых, но не близких мне людей, было противно, когда задевал меня, я терпела, просто напоминая себе, что он такой, какой есть, но когда его дерзость и злость коснулись близкого мне человека, я не выдержала. А еще я поняла, что Денис - человек для меня близкий. Пусть мы с ним и не встречались, пусть даже редко виделись, но и за это короткое время он стал для меня дорог. И когда я услышала то, что говорил Егор про Дениса, про его отца, меня это неожиданно сильно и больно задело…