Черноволосому шел четвертый десяток, но ОН выглядел значительно моложе прожитых лет. Был строен и мускулист, юношески подтянут и в должной мере привлекателен для женщин. Никакого намека на пошлый пивной животик или обвешанные салом бока. Лишь глаза, серые осколки остывшей стали в провалах черепа, выдавали истинный возраст ЕГО тысячелетней души.
ОН каждодневно совершенствовался. Упорно учился и наслаждался вкусом знаний. Неплохо говорил по-немецки и по-итальянски, прекрасно владел английским и французским. Конечно, ОН не забыл родного русского наречия, но использовал язык Пушкина и Толстого лишь в самых крайних случаях. Общение с бывшими соотечественниками нисколько ЕГО не привлекало.
ОН много работал и много отдыхал, получая равнозначное удовольствие от всякого дела. ОН разрабатывал нестандартные финансовые стратегии. Играл в большой теннис, летал на дельтаплане и музицировал на рояле. Проводил семинары и мастер-классы для начинающих финансистов. Подумывал заняться благотворительностью. Мечтал о реальной помощи оставленным на произвол судьбы, несчастным и покинутым детям-сироткам…
Горные лыжи и бильярд, каллиграфия и резьба по дереву. Дыхательная гимнастика, боевые искусства востока и английский бокс. Погружение в себя и каждодневная медитация, доводимая до совершенства…
ОН исполнял затяжные пробежки при скромном свете румянца зари и плавал в собственном бассейне под ледяным полыханием надменной луны. ОН стал мало спать, удовлетворяясь четырьмя-пятью часами в сутки. Поняв кратковременность бытия, отчетливо видя (зная!!!) конец собственной дистанции, не терял ни минуты, получая от жизни максимально возможную отдачу. Всеми силами стремился к выполнению возложенной функции… Знал ответы на вечные вопросы. Знал себя и свою жизненную задачу…
Любил запрыгнуть в салон серебристой «Mazzeratti» и умчаться в ночь. Мог нанять воздушный шар и долго парить над полотном земной пестроты, в компании молодой красотки и пары бутылок старого вина. Мог на неделю отправиться в горы. Голодать и размышлять, под завывание ветра и треск земных костей. Беседовать о малом со звездами и разговаривать с атомами о бесконечном…
Был ли ОН счастлив? И да, и нет. Больше да, чем нет. Или, наоборот. ОН слишком долго искал счастье, а после – долго пытался перестать искать. Черноволосый давно не задавал себе подобных вопросов, отнеся их в разряд достаточно пошлых для такого откровенного пошляка, каким стал.
ОН познал свободу. Стал свободен и научился по-настоящему ценить эту извращенную госпожу. Кайфовал от маленьких банальностей обыкновенных вещей и явлений. После тошнотворной зоновской «баланды» – даже самые неизысканные, но нормальные кушанья доставляли ЕМУ огромное наслаждение. После обязательного мусора российских улиц – глаз отдыхал на идиллической картине европейской чистоты.
Но ничто более не приносило радости. Той, бессмысленной и бесшабашной, похожей на помешательство или припадок радости безумного юношества.
Эмоции умерли вместе со старым НИМ. Позже, спустя пяток лет, они начали медленно восстанавливаться, но ОН намеренно и грубо оборвал восстановительный процесс…
Черноволосый давно не терял голову и не напивался, хотя и не бросил пить. Мог, но не сделал, держа процесс возлияния под пристальным контролем. Наркотики в любом виде превратились в строжайшее табу. Более того, ОН поклялся отстрелить себе голову, лишь только в организм попадет любое вещество, соотносящееся с прилагательным «наркотический». ОН знал, что не нарушит клятв, качество которых обрело стопроцентную и гарантированную надежность.
Как же молод и глуп был ОН когда-то! Как же смешон, как мелок и юн! Оглядываясь в прошлое, отмечая события, что влияли на НЕГО, мужчина недоуменно качал головой. С улыбкой вспоминал уничтожающую ревность, что оглушала и не давала нормально дышать. Раньше ОН совершенно не умел ждать. Теперь же, познав эту трудную науку, черноволосый сжился со временем, сдружился с ним, образовав своеобразный конклав с этой величайшей иллюзией человечества.