От переизбытка бренди приятно кружится голова. Сегодня выходной день, а занять свободное время абсолютно нечем. Старые развлечения более не приносят радость, поиск новых – не представляется разумным. Общение с друзьями не доставляет удовольствия, а лишь раздражает, подобно большинству окружающих событий. Раздражение и нервозность, переходящие в грубость и злость, играют в ЕЕ жизни роль постоянных спутников…
Светские мероприятия, шумные сборища и массовые гулянки более не занимали зеленоглазку. Даже «Версаль» – этот клуб, дом и место успокоения, не спасал от тоски и одиночества. Женщина перестала туда ходить после того, как изорванный тяжелыми пулями, обезображенный автоматной очередью труп Мистраля был обнаружен сотрудниками ФСБ. Смерть догнала Александра Сергеевича в собственной машине, брошенной неизвестными душегубами на пятьдесят втором километре Северного Шоссе. Следствие по делу велось серьезное, но убийство носило явно заказной характер и, впоследствии, пополнило длинный ряд «висяков». Кого-то, впрочем, посадили, но истинных виновников так и не нашли. Бородатый эстет отправился на суд Высших Инстанций, а осиротевший кафешантан стал совсем другим. Вдова покойного, стервозная Риммочка Соломоновна, сделала все возможное для приведение морального облика заведения к добропорядочным еврейским стандартам. Изменилась публика, развеялась атмосфера, улетела душа. Из ресторации ушел джаз и исчезли «интересные персонажи». Он превратился в просто дорогой ресторан.
Однажды ОНА случайно столкнулась с красавицей Агнешкой на выходе из автосалона. Белокурая полька, все такая же обворожительная, смешливая и убойно-сексуальная, шла под ручку с неизвестным господином и весело щебетала, повисая на могучей шее нового героя своего вечного водевиля. Агни узнала зеленоглазку, но лишь едва заметно кивнула. Похоже, что прошлое нисколько не заботило полячку, а новая ипостась – роль кокотки, ее полностью устраивала.
К каким портам, в какие неведомые бухты причалили кораблики прочих версальских завсегдатаев, зеленоглазка не знала. После похорон Михельсона, где и состоялась последняя встреча, женщина потеряла всякие контакты.
Жаль старика! Хотя очевидная жестокость убийственного «заказа» заставляет вспомнить о бродивших слухах касаемо криминального прошлого многоуважаемого месье Мистраля… Если это так, то старик сам избрал свою судьбу. Но все же, его действительно жаль…
Женщина плесканула на два пальца темно-янтарной жидкости и залпом выпила за помин таинственной души славного Александра Сергеевича. Не важно, кем был старик! В атмосфере мистралевского детища ОНА забывала о проблемах и находила лекарство от жизненных потрясений, вытекающих из какофонических мелодий любви…
Сегодня память особо часто возвращала зеленоглазку к НЕМУ.
«Что делали бы в выходной день МЫ? Интересно, чем вообще занимает досуг черноволосый?»
Раньше ОН не любил публику, предпочитая бывать в узком кругу близких людей. Любил одинокие парки и скверы, тихий шелест опавших листьев и неслышное дыхание звезд. Любил, задрав голову, смотреть на луну, читать книги и молчать наедине с НЕЙ. Бережно держать девушку за руку, медленно-нежно целовать губы, шею, грудь… Часами заниматься сексом, забывая в приступах страсти о существовании материи и времени… Что ж, по данному пункту ИХ вкусы теперь полностью совпадали! Жаль, что только теперь…
ОНА снова вздохнула.
«Чертов черноволосый! Проклятая любовь, ненавистное одиночество!»
Женщина с серебряными волосами до краев налила очередной стакан. Выдохнула и по-мужски «жахнула» добрые двести грамм. Из глаз брызнули слезы, женщина едва не вскрикнула от жара спиртов и… заплакала. Уже по-настоящему, обильно и жалобно, точно так, как и далеким днем расставания…
ОНА шла и всеми силами старалась не оглянуться. Из глаз текли слезы. Взгляд мужчины буравил спину. ОНА чувствовала, как накаляются лопатки, готовые буквально расплавиться. Словно ошпаренные, горели уши и щеки. Перехватывало дыхание, а воздух не насыщал. Дважды запнувшись и чудом не переломав высоченные каблуки, ОНА наконец свернула за угол и переломилась пополам в жутком нервном припадке. Закружилась голова, накатили тошнота и слабость… Тогда ОНА поехала в «Версаль». Знакомые, друзья и просто сочувствующие… Сам Мистраль полвечера просидел за ЕЕ столиком! Утешения, уверения в правильности поступка, попытки рассмешить. Ничего не помогало! ОНА ревела белугой и до краев заливалась бренди, не думая о беременности, предстоящих объяснениях с будущим мужем и утреннем похмелье! Не думая ни о ком и ни о чем, кроме черноволосого человека, любимого до состояния религиозного безумства…