Руслан затащил меня в номер и оставил стоять посредине. Сам направился к бару. Я наблюдала, как он залпом опрокинул два бокала янтарной жидкости. Я обняла себя руками. Я чувствовала, что разваливаюсь на части. Рыдания душили изнутри, не продохнуть. Слезы нескончаемым потоком катились из глаз, я чувствовала, как намокло платье на груди.
Мужчина закурил и повернулся ко мне. Сейчас мне было реально страшно оставаться с ним наедине. Тишина давила физически. Я слышала лишь бешеный стук собственного сердца.
— Это правда? — спросил ровным голосом.
Я вздрогнула всем телом, я не смотрела на него. Не могла. Стояла и молчала.
— Отвечай! — закричал.
Я обняла себя сильнее и втянула голову в плечи. Пыталась казаться как можно меньше.
— Да, — ответила едва слышно.
— Пздц, — он с швырнул стакан о стену, тот разлетелся на тысячу осколков.
Я всхлипнула и быстро закрыла рот ладонью. Рус оказался возле меня и пятерней взял за скулы.
— Как так, Агата? Как, блть?! — в его глазах столько боли.
— Я… Мне нужны были деньги…
— Деньги? — Рус невесело рассмеялся. — Деньги, блть! Всегда и во всем виноваты еб*чие бумажки. Почему мне ничего не сказала.
— Что я должна была тебе сказать? — я начала злиться, дернула подбородком из его захвата. — Что?! Я тебя практически не знаю! Да, мы провели несколько веселых дней, и дальше что? Я должна была просить денег? Ты всем случайным знакомым бабки даешь?
Какое чертово право он имеет вываливать на меня все эти помои! Я была в таком отчаянии, что мне оставалось делать? У меня племянница в больнице была.
— Несколько веселых дней? Вот кем я для тебя был?
— Давай не будем выяснять отношения… — сказала устало. — Я тебе сказала, что не хочу продолжения и видеть тебя не хочу.
— А левых мужиков хочешь? Видеть, еба*ться, ублажать? — грубо спросил.
— Они мне хоть мозг не имеют после! — практически закричала я. — Да, ты был именно “несколько веселых дней”!
Слова кислотой разъедали нутро. Мы смотрели друг другу глаза в глаза. Его синие, мои голубые. Я тяжело дышала. Мне хотелось прижаться к нему, сказать, что я так не считаю. Но я не имею права! Я грязная и испорченная, ему такая не нужна. Пусть живет своей жизнью. Пусть будет счастлив в Москве. А я буду здесь одна…
— Какой я долб*еб, — вновь рассмеялся. — Я думал, у нас по-настоящему. А мне говорили, ржали надо мной, что так не бывает, что бабы шкуры. Но я говорил, что Агатка не такая, да? Не мог же я быть таким лохом и так сильно заблуждаться.
Каждое его слово — рикошетом в сердце. Он меня методично убивал, уничтожал.
Затягивается глубоко сигаретой и дым выпускает в мою сторону.
— Но когда кому-то нужны бабки, то становится легко и понятно. Я теперь понимаю, как и на каком языке с тобой надо. Не буду вы*бываться, нах*й все порывы. Буду на твоем языке разговаривать.
Меня просто выкручивает от его монолога, я не знаю, что сказать, кроме как упасть ему в ноги и молить о прощении.
Он достает телефон и что-то там ищет. Сует его в мои дрожащие руки. Я обхватываю смартфон двумя руками, чтобы не упал.
— Читай, — приказывает. — Читай! — кричит.
Я вздрагиваю всем телом, пытаюсь разобрать строчки, но они просто прыгают перед глазами.
— К-Крестовский Руслан Валерьевич… — сглатываю сухим горлом, там фотка Руса.
Он подходит близко, пролистывает информацию и выделяет кусок текста.
— Здесь читай.
— Доход его компании составляет около… — я замолкаю и просто пялюсь на экран, пытаюсь посчитать нули.
Я в полном шоке. Несколько минут я просто смотрю в телефон и шумно дышу.
— Мне так жаль, — наконец-то выдавливаю из себя.
Какая я дура.
— Узнала, что я миллионер, и стало жаль? А мне нет.