А теперь мне придеться это сделать. Наступить себе на глотку и упасть на колени перед противником. Растоптать свои принципы. Проиграть. Уничтожить то, чем я жил и дышал. Завершить свою карьеру проигрышем.
Из-за нее. И весь ужас в том, что это решение, которое я не могу изменить. Не смотря на то, что цена слишком высока.
Черт подери, я готов поставить на кон собственную жизнь. Пролить ради нее свою кровь. И чужую. И за это я ненавижу ее. Я зависим от голубоглазой девчонки. И сколько бы не пытался доказать себе обратное, каждый раз происходило что-то, что подтверждало мою зависимость.
Потому что она стала моей целью. Потому что забралась мне под кожу, ведьма, еще стоя на трассе вся чумазая, заплаканная, с разбитыми коленками, в крови и изорванном шмотье.
До сих пор удивляюсь, с какой легкостью она пробралась в самое сердце. Свернулась там клубочком как домашняя кошка и не выгнать теперь. Потому что, понимаю - не смогу без ее тепла и ебаного сладкого запаха.
Моя потребность в этой девчонке хуже голода. И заглушить это невозможно ничем. Ни одна панацея не способна вылечить эту одержимость.
Глава 9. Завтра
ТАТЬЯНА
К дому подъезжает машина, и я тут же подскакиваю к окну. Он вернулся. А я, после того как охрана доставила меня обратно к нему в дом, так и не смогла заснуть. Потому что странная реакция Марата заставила меня не на шутку понервничать. Да и без него не хотелось спать.
Но сейчас, когда я вижу этого мужчину, мое сердцебиение вновь учащается. С каждым новым шагом Марата мне становится сложно дышать. Его голова опущена, рубашка и галстук небрежно расстегнуты, а в руках недопитая бутылка алкоголя. Кажется, он чем-то расстроен. Что-то случилось…
Накидываю на плечи халат и спускаюсь вниз, слыша, как тяжелые шаги доносятся со стороны кухни, и следую на их звуки.
Опустив голову и облокотившись на колени, Марат сидит и потирает ладони. Думает о чем-то. Хмурится. А потом резко хватает бутылку и швыряет ее в стену вместе с гортанным рычанием.
Взвизгиваю от внезапного громкого звука и прикрываю лицо руками.
— Птичка?.. — с тяжелым удивлением хрипит он и сразу прочищает горло.
Я опускаю руки и смотрю на него широко распахнутыми глазами, а потом перевожу взгляд на мокрую стену и пол, на котором лежат осколки.
Не раздумывая, подхожу и начинаю собирать стекла, пока мою кисть не перехватывает мощная пятерня.
— Не надо, встань. — Марат тянет меня, и я слушаюсь, выпуская из рук осколки и поднимаясь вслед за ним.
— Что случилось? — с осторожностью интересуюсь я.
— Тяжелый день, — едва слышно выдыхает он и проводит костяшками пальцев по моей щеке. — Я разбудил тебя?
— Я не спала... — поднимаю на него взгляд, — тебя ждала.
Марат качает головой, после чего резко притягивает меня, вжимая в себя так, что дыхание перехватывает.
— Глупая птичка, — шепчет мне на ухо и зарывается колючей щетиной в шею. Ох… Его руки начинают требовательно блуждать по моему телу, и я ощущаю, как твердеет его член, которым он с потребностью трется о мое бедро. Но ему нужен отдых.
— Марат, — упираюсь ладонями в мускулистые плечи и слегка отстраняюсь. — Пойдем я уложу тебя спать.
— Хорошо. — Он позволяет мне выбраться из медвежьих объятий, и, взяв его за руку, я сразу же утягиваю мужчину вслед за собой. И он не сопротивляется.
Вот только пока мы поднимаемся по ступеням, я время от времени шлепаю по свободной руке Хаджиева, чтобы он не лез, куда не положено. На что Марат одаривает меня лишь дерзкой ухмылкой, от которой внизу живота все вспыхивает жаром. Чтоб его.
Завожу нас в комнату, но даже не успеваю выпустить мужскую руку, как он одним рывком разворачивает меня к себе и упирается лбом в мой лоб.
Дыхание сбивается, и я начинаю хватать ртом воздух, пытаясь насытить легкие кислородом, который сейчас выжигает этот горячий мужчина.
— Что ты со мной делаешь? — его голос такой меланхоличный, что мое сердце готово разбиться, особенно когда я вижу болезненную гримасу на мужском лице. Марат начинает тереться носом о мой и сильнее сжимать талию руками.