— В следующий раз я буду предусмотрительней. Пальто застегни.
— Эта забота?
Она ловит мой взгляд, продолжая улыбаться.
— Раньше я бы и подумать не могла, что ты можешь быть таким внимательным, и вообще…
— Я законченная сволочь, — закидываю руку на ее плечо, — сегодня у меня временное помутнение рассудка.
— Магнитные бури или луна в третьем доме?
— Все сразу. Садись.
Есения переступает железный бортик и практически падает в пластиковое кресло, крепко вцепляясь в ручки. Кабинка покачивается из стороны в сторону с мерзким скрипом.
— Хороший сюжет для «Пункта назначения», — откидываюсь на спинку.
— Дурак.
Успеваю увернуться, чтобы она не зарядила кулаком по моему плечу. Кабинка снова покачивается, и скрипучий звук повторяется.
— Андрей! — взвизгивает. — Боже, это моя самая глупая идея. Можно мне на землю?!
— Три оборота.
— Не уверена, что переживу хотя бы один.
— Я в тебя верю.
Колесо медленно начинает ход, и Еська сразу же сжимает мою руку. Она не смотрит вниз, держит взгляд прямо, где-то на уровне моего подбородка.
— Ты боишься высоты?
— Кажется, да.
— Это как?
— Раньше такого не было. Расскажи мне что-нибудь. Я должна отвлечься от мысли о падении.
– Наклонись ближе.
Еська упирается локтями в руль, что установлен посередине чаши кабинки, и я машинально делаю то же самое.
У нее распахнуты глаза. Она смотрит на меня. Заключаю ее ледяные пальцы в кулак и целую красные губы, не позволяя разобраться в ситуации. Ладонью второй руки обхватываю женскую талию, стараясь вселить в Еську ощущение безопасности и того, что она не полетит вниз, если перестанет держаться.
Колесо совершает оборот. Оцениваю расстояние до земли и, чуть отстранившись, удерживаю Есению за плечи.
— Если сейчас не сойдем, попадем на второй круг, — понижаю голос, вдыхая сладкий аромат ее духов. На холодном воздухе он не кажется таким приторным.
— Да…
Когда кабинка проходит ровно над посадочной площадкой, придерживаю Есению за талию, помогая выбраться из чаши. После выпрыгиваю сам и благодарю мужика, что запустил для нас колесо, парой купюр.
— У меня пальцы дрожат, смотри, — Еся вытягивает руку.
— И губы.
Такая она смешная. Снова целую, потому что сейчас это кажется правильным и необходимым. Почти как воздух. Ловлю себя на мысли, что все больше помешиваюсь. Постоянно о ней думаю, постоянно…
— Пошли в машину, — тяну ее за собой.
Раздевать ее посреди парка перспектива так себе.
А вот в салоне тачки — совсем другое дело. Блокирую дверные замки, перетягивая Еську на свои колени.
— Андрей…
— Молчи.
Прикладываю пальцы к ее губам. Прижимаю к себе сильнее.
С какой-то маниакальной скоростью расстегиваю пуговицы на шерстяном пальто. Веду ладонями по плечам так, чтобы плотный материал скатился до локтей. Свобода и заключение одновременно. Ей неудобно шевелить руками, зато мне…
Целую длинную шею. Зарываюсь пальцами в непослушную копну волос.
Трогаю Еську и потихоньку скатываюсь в точку невозврата. Она часто дышит. Я тоже.
Меня разрывает изнутри от желания сделать ее своей во всех смыслах. Слова про девственность легкой дымкой витали в воздухе все это время.
Не скажу, что раньше меня вообще хоть как-то заботил этот факт, но сейчас все по-другому. Вот это дикое понимание, что она будет моя. Что я буду первым… бодрит похлеще любых допингов.
Стоит только задрать на ней платье, разорвать колготки, расстегнуть собственный ремень — и все.
— Андрей, я…
— Я помню, — вжимаюсь затылком в подголовник, стараясь поумерить пыл и охладить разыгравшееся воображение.
Еська закусывает нижнюю губу, ерзает на моих коленях слишком не вовремя. Внутренне я раздражаюсь, внешне же остаюсь спокоен.
— Прости, — она морщится и возвращается на пассажирское.
Боковым зрением наблюдаю за тем, как Еська поправляет платье, пальто. Разъединяет немного спутавшиеся на ветру волосы.
– Кофе хочешь? — огибаю пальцами руль, стараясь держать спину ровнее.
— Давай. Тут недалеко можно взять навынос.
— Отлично.
— Андрей, я…
Она хочет что-то сказать, но замолкает. Внимательно вглядывается в окно и резко переводит тему:
— Это твой отец?
Слежу за тем, куда она смотрит. Батя и правда отирается возле своей тачки. Телохранитель при этом ошивается неподалеку. И что папенька тут забыл? Посреди парка, в самый разгар рабочего дня?