— Прекрати… — последняя вялая попытка сопротивляться.
— Но я еще ничего не делаю… пока. — Он медленно приблизил ко мне лицо. У меня перехватило дыхание, я словно превратилась в сплошной нерв. Я ждала этого проклятого поцелуя, словно в жизни не целовалась. Но он не поцеловал меня, точнее не так как я этого хотела, он опалил своим жарким дыханием мою шею и накрыл губами пульсирующую вену. Каждая косточка моего тела, казалось, плавилась в прошедшей по нему волне лихорадочного жара. Голова запрокинулась, открывая доступ к горлу. Руки как бы сами собой потянулись вверх, одна из них легла на его плечо, вторая вцепилась в волосы, и эти простые прикосновения были так приятны, что доставляли мне какую-то сладостную боль, я не жалела его, вцепилась жестко, получив за это укус в шею.
Внезапно подняв голову, Массимо овладел моим ртом с диким напролом, снося все щиты на своем пути. Я впилась ногтями в его плечо, меня охватила какая-то первобытная страсть, которая разливалась жидким огнем по всему телу. Такого она еще никогда не испытывала. Это было больше похоже на бой нежели на поцелуй.
Неожиданно Массимо отпустил меня. Крепко вцепившись своими сильными руками в мои плечи, он оттолкнул меня от себя и прошипел с неприятной усмешкой на лице:
— Кто бы мог поверить? Может быть, я выбрал неверное наказание для тебя, а может, ты просто глупа и наивно думаешь, что тебе удастся закрутить мне голову и заставить забыть о мести?
Дрожа от отвращения к самой себе, я вытерла тыльной стороной ладони набухшие влажные губы. Где-то внутри загорелась ненависть, которую я больше не могла сдерживать, ещё секунда в его обществе, и я рисковала исполосовать ногтями ему всё лицо. Рванув дверцу машины, выскочила на тротуар, чувствуя, к своему стыду, что ноги у стали как ватные и мелко дрожат.
— Если ты не оставишь меня в покое, то тебе еще придется об этом пожалеть! — стараясь говорить твердо, бросила ему, прежде чем захлопнуть дверцу его гребанной тачки.
— Это что, угроза? — тихо спросил Массимо.
Мне хотелось закричать во все горло, но мне только сцен посреди улицы не хватало, сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.
— Нет, Массимо, это не угроза, потому что в отличие от тебя я не люблю пустых слов. Это предупреждение. Четыре года назад ты сломал мою жизнь, и только сейчас я узнала почему… — я осеклась, нужно держать язык за зубами, втянула холодный воздух. — Но кто бы тебе такую услугу не сделал, это была не я! Ты решил расправиться не с тем, с кем надо.
— Черта с два!
— Я не позволю тебе снова свалить всю вину на меня, — поклялась дрожащим голосом. Непрошеные слезы щипали глаза.
— Завтра вечером в восемь часов, — равнодушно напомнил Массимо и захлопнул дверцу машины.
Через несколько минут уже лежала на кровати, закрыв ладонями подергивающиеся от волнения веки, на слёзы я перестала обращать внимание, они полились из глаза стоило ему отъехать. «Злоупотребление служебным положением» — как мог он обвинить меня в этом даже толком не разобравшись? Да и какое у нее тогда было служебное положение? Немногим больше, чем простая секретарша! Прошло четыре долгих года, и только сейчас я узнала чудовищную причину, по которой он выгнал меня!
Видит Бог, у меня есть повод ненавидеть Массимо, но я ему докажу и покажу, кто виноват в этом спектакле и заставлю ползать у моих ног, прося прощения.
Проклиная себя, я опять яростно вытерла губы. Почему он так на меня действует? Четыре года тому назад я была по уши влюблена в него и чуть не теряла сознание от радости, стоило ему взглянуть в мою сторону. Тогда это было понятным. Но что же сейчас?
Глава 3
Как ни странно, эта мысль значительно улучшила моё настроение. А от осознания того, что он тоже, видимо, страдал, по-своему, но всё же страдал, у меня даже прошла головная боль, которая намечалась, начав сдавливать виски.
У Филиппа тот же самый темперамент, на автомате заметила, но постаралась побыстрее выбросить из головы эту не слишком приятную мысль. Внезапно я попыталась взглянуть на ситуацию с его точки зрения. Чем чёрт не шутит, но даже так было не совсем понятно поведение мужчины.