- Человек! Он любит меня. А я его.
- Он спит с тобой. Всего лишь спит, - снисходительно, будто жалея меня, сказал отец и отвернулся к окну. - Жаль, что ты так этого и не поняла. Ты наивная. Глупая. И совершенно не разбираешься в людях.
Подошла вглубь кабинета, встала напротив отца и потребовала:
- Верни его.
- Что значит верни?
- Это же твои люди его похитили? Я это точно знаю.
- Никто его не похищал. Может, он сам от тебя сбежал? Надоела ему, вот он и сбежал.
- Пап, чего ты добиваешься?
Он ответил не сразу. Выждал паузу, и уж когда мои нервы подкашивали ноги, произнёс:
- Ты должна родить от Павла.
- Как, родить? - словно обухом по голове долбанули меня.
- Как все. Хотя можно и кесарево.
- Ты в своём уме? Как я от него рожу, когда я с ним не сплю?
- Сделаете ЭКО.
Я не выдержала наплыва эмоций и присела на ближайший стул, что стоял за длинным столом, во главе которого восседал отец.
- Как, ЭКО? В смысле, зачем? Зачем ребёнок?
- Ребёнок сплотит вашу семью.
- Семью!? - почти подавилась я, выкрикивая это слово. - Какую семью? У меня нет семьи с Павлом! Более того, как я сегодня убедилась, у меня нет семьи и с тобой. Уж не знаю, что ты думаешь обо мне, но вряд ли понимаешь, что дочь - не средство достижения успеха в мутных схемах. Прощай и больше не звони!
Решительно поднялась со стула.
- Значит не так уж и дорог тебе Никита, - спокойно сказал отец и стал читать документ, лежащий у него на столе.
Я остановилась. Обернулась и только сейчас осознала, степень проблемы. Долго молчала. Потом вернулась и села на всё тот же стул.
- Верни Никиту.
- Только когда в моих руках будет результат твоего УЗИ, на котором будут доказательства твоей беременности от Павла.
- А если... если я уже беременна от Никиты?
- Не вижу проблем. Сделаешь аборт и вперед, в Москву.
- То есть как, аборт? - я едва могла разговаривать.
Хотелось плакать, но такую радость я ему не желала дарить.
- Тань, что ты как маленькая? Кто такой Никита против Павла? Сама подумай, он не ровня Павлу. Кто его родители? Да, сейчас их нет в живых, но кто они были? Не знаешь? А я тебе расскажу.
- Не надо. Я знаю.
- Тогда тем более прекрати весь этот концерт. Хочешь спать с Никитой и дальше, роди от Павла. Так хотя бы я буду уверен, что меня ты не осчастливишь внуками, у которых тяжелая наследственность.
- У Никиты нормальная наследственность. Его родители не алкоголики. Они не сидели в тюрьме. Они были нормальными.
- Ну, если для тебя нищета норма, то тогда, конечно! Тогда тебе самое место среди таких, как дядя твоего голодранца. В деревне. В доме, который топится дровами!
- И всё-то ты знаешь... И про дядю, и про печь... Вот только одного не учёл, я люблю Никиту. Он любит меня и нам совершенно не нужен ребёнок от Павла. Мы своих родим. И прекрасно воспитаем даже без твоих денег.
- Дура! Как же вы их родите, если ты больше никогда не увидишь Никиту?
- Это ещё посмотрим!
- А тут и смотреть не надо. Ты его никогда не найдёшь. Он к тебе вернуться может, а ты его не найдёшь. Хочешь в этом убедиться? Иди. Всё равно вернёшься. Вот только как будет жить Никита, пока ты умнеешь? Он ведь не в гостинице. И даже не на даче у друзей. Подумай, на что ты его обрекаешь своей неуместной гордостью... Подумай. У тебя времени много думать. Тебе мешать не стану.
Накрыла лицо руками и, всё взвесив, попросила:
- Могу я его увидеть?
- А телефонный разговор тебя не устроит?
- Я хочу его увидеть. Что в этом сложного? В конце концов, не так уж и о много я прошу. Увидеть и поговорить без свидетелей. Это возможно?
- Для меня всё возможно. И если это твоё единственное условие, я готов тебе оказать такого рода услугу. Я тебя отвезу к Никите. Но после, ты отправишься в Москву. И будешь там послушной. Ну, а Никите я охрану обеспечу, чтобы ты не переживала за него. Да и мне так будет спокойнее.
Уже когда мы были в машине, я сказала отцу:
- Теперь я понимаю, почему мама тогда...
- Заткнись! Ты ничего не знаешь! И ничего не понимаешь!
- Напрасно ты так думаешь. Я уже далеко немаленькая девочка. И давно уже поняла, почему она предпочла покинуть мир, в котором тебя стало слишком много. Ты её вытеснил. И она ушла. Ушла туда, где даже твоё могущество бессильно.
- Прекрати говорить о ней!
- О ней... - усмехнувшись, повторила я. - Ты её никогда не называешь по имени. Она для тебя только моя мать. А между тем, она тебя когда-то любила... Как впрочем и я. Но у тебя уникальная способность - ты топчешь тех, кто тебя любит и кто тебе предан. Я долго думала, почему так происходит с тобой? Ответ меня поразил своей простотой. Ты неспособен на любовь. Поэтому и выворачивают наизнанку тебя эти чувства в других.
- Замолчи!
Я замолчала. Ведь говорить, действительно, больше не о чем.
Доехали до какого-то загородного дома.
- Адрес можешь не запоминать, - ухмыльнулся отец, поняв, что я смотрю на номер дома. - После вашего разговора этого ублюдка перевезут в другое место.
Въехали в высокие ворота. Подъехали к парадной.
- Иди. Я подожду здесь. На всё про всё у тебя десять минут.
Поспешила выйти из машины. Охранник, дежуривший у двери в дом, подошел ко мне и указал на небольшое строение сбоку.
- Вам не в дом. Вам в сауну.
- Понятно.
Развернулась в сторону сауны. Охранник пошел за мной. Дверь в сауну открыл уже другой охранник. Я вошла вовнутрь и остановилась.
Никита был прикован наручниками к перилам лестницы бассейна. Сам бассейн был пуст. Охранники переглянулись и вышли, прикрыв за собой дверь. Я подбежала к лежащему на кафельном полу, Никите. Он на меня посмотрел мутными глазами.
- Никита! - кинулась его обнимать и целовать. - Они тебя били?
Он помотал головой.
- Нет. Что-то вкололи. Я не чувствую ног. И рук.
Его речь была замедленной. Он был трезв, но как во хмелю.
- Что же они с тобой сделали?
Но Никита мой вопрос проигнорировал и задал свой:
- У тебя всё нормально?
- Да, - выпалила я, и лишь потом вспомнила... - Нет. Плохи мои дела. Наши дела... Никит, отец выставил условие.
- Какое?
- Он хочет, чтобы я родила от Павла.
Никита оскалился и зажмурил глаза.
- Потребовал сделать ЭКО.
- А что думает по этому поводу Павел?
- Мне наплевать, что думает Павел! И отец тоже! Я люблю тебя и хочу детей от тебя! Только от тебя... Прости. Я...
- Тань... не мучай себя. Я знал, что мы глухо упрёмся в твоего отца. Но устоять и не рискнуть, я не смог. Ты слишком хороша, чтобы отказаться от тебя. Соблазн... он сильнее здравомыслия.
Прижалась к его щеке.
- Я умру, если с тобой что-нибудь случится.
- Уже случилось, Тань. И давно. Как только тебя увидел, так и случилось. Влюбился в тебя... Не переживай за меня. Я не умру. Спасай себя. Обещай отцу всё что угодно и уезжай подальше. Когда смогу, тебя обязательно найду. Но сейчас не говори, куда сбежишь. Сейчас я слишком слаб, чтобы сохранить твой секрет.
- Мне плохо без тебя, - прошептала и заплакала.
- Не плачь, Тань. Всё будет хорошо. Ты только не пытайся меня спасти. Сохрани себя. Когда смогу, найду тебя. Уходи. Прошу уходи.
- А как же ты?
- Сейчас не думай обо мне. Только о себе. Только о себе. Умоляю... уходи.
Каждое его слово, было сказано всё тише и тише.
Казалось, он засыпает.
Поцеловала его, обняла и встала с корточек. Уйти сразу не смогла. Но вошедший охранник грозно окрикнул и велел немедленно уходить.
- А как же он? Он же лежит на полу.
- Лучше на полу, чем в земле, - сухо сказал охранник со шрамом на щеке. – Иди куколка отсюда. Тебя ждут.
Я приросла к полу. Смотрела на Никиту и ничего не соображала. Куда идти? Зачем? Всё погрузилось в туман. Лишь спящее лицо Никиты могла ещё видеть.