— Всего одна звезда, — сказал я. — Регулярная армия для такой работы не вооружена. Это не что иное, как билогическая война. Вероятно, мне повезло.
Он понимающе улыбнулся.
— Но ведь это не война, не так ли?
— Ни одно государство нас не атакует, если вы об этом. Однако на кону миллионы жизней. Невидимый враг не менее опасен.
Я полез за докладом, который два дня лихорадочно писали врачи с литобработчиками. На то, чтобы тщательно замаскировать смысл доклада, ушло еще тридцать шесть часов. Для страны было бы лучше, если бы Адамс III сидел в своем нью-йоркском офисе, рулил оттуда, а нам предоставил воевать с эпидемией по-своему.
— Вот сводка собранной нами информации. Прочтите, когда будет время. Она может вас заинтересовать.
Он отмахнулся.
— Наверняка ничего интересного. Я и так слишком много знаю о Невадском вирусе.
Я положил доклад на стол, подумав, сколько сил потрачено даром.
— Не поделитесь ли с нами? — сказал я. — Мы пока в тумане.
— Я не о медицинском аспекте.
— И еще одно. Мы не говорим: «Невадский вирус», — заметил я. — Неизвестно, пришел ли он из Невады, и неизвестно еще, вирус ли это.
— Так его все называют.
— Да, — согласился я.
— А первый известный пострадавший за три дня до появления симптомов побывал в Неваде, рядом со спустившимся спутником, а инкубационный период как раз три дня, разве не так?
Я заговорил медленно, опасаясь сказать лишнее.
— Период непостоянен. В среднем — три дня.
— Во имя здравого смысла, чего же еще? Либо это обычный вирус, мутировавший от взрыва бомбы, либо он занесен к нам из космоса на поверхности спустившегося спутника.
Я только рад был поговорить о постороннем.
— Я невысокого мнения о спутниковой теории. Метеоры постоянно падают на Землю, но ничего подобного прежде не появлялось.
— Однако есть разница, — заспорил он. — Метеоры валятся так, что ни внутри, ни снаружи не остается ничего живого. А некоторые спутники мягко спускаются на парашютах.
— Общественное мнение, возможно, и право, — признал я. — Нам это неизвестно, да и не в том суть. Мое дело — чтобы эпидемия не распространилась за ее нынешние пределы.
— Об этом я и хотел поговорить, — заявил Адамс. — Вы ее сдерживаете?
Я этого ожидал и подготовился. Я не позволил себе выказать презрения. Трети населения — страны и всего мира — грозила смерть. Он об этом не думал. Его больше волновало, не придется ли выплачивать страховки.
— Лучше, чем считалось возможным. Эпидемия распространяется, но лишь в слабой степени.
Я щелкнул выключателем, и на стене высветилась карта. Высших чиновников всегда впечатляют мигающие огоньки и светящиеся стрелки, кругами гоняющиеся друг за другом. Я нажал еще одну кнопку, высветив Лос-Анджелес.
— Первоначально центром распространения был Лос-Анджелес, — заговорил я. — Постепенно зараза доползла до Вентуры. До Санта-Барбары пока не добралась, и мы надеемся полностью ее остановить. По Сан-Диего она ударила в считанные дни, после чего мексиканские власти закрыли границу — начисто. В Тихуану воробей не пролетит.
Я щелкнул последней кнопкой. Зеленая линия началась от побережья над Вентурой, выпятилась к Лос-Анджелесу, захватив Помону, но обойдя Сан-Бернадино, и снова потянулась к побережью, изогнувшись вокруг Сан-Диего.
— Вот наша линия обороны, — пояснил я. — Карантин. Если сообщают хоть об одном случае заболевания к востоку от зеленой черты, мы немедленно отступаем на новые позиции. Если — или до тех пор, пока нам не придется перевалить Скалистые горы, остальная часть страны вне опасности.
Он бегло глянул на карту.
— Я вижу две красные точки в Неваде.
— Там, вероятно, спонтанные вспышки. Но они имели место вблизи военных баз, в отдаленных поселениях, и их немедленно изолировали другие подразделения биологических войск.
— Так они не опасны?
— Нет, — ответил я. Если, конечно, не думать о местных жителях.
Звякнул телефон. Я снял трубку, выслушал, начал отвечать но, передумав, бросил: «Сейчас подойду» и поспешил в комнату связи, оставив Адамса III разглядывать карту.
— Что у вас? — спросил я. Связью занимались специалисты по электронике, временно приписанные к частям биологической защиты. Они не всегда понимали наши установки.
— Не знаю, стоило ли вас беспокоить, — начал связист. — Прорвался один человек с женой и детьми.
— Ноги стопчут. И, если не повернут обратно, умрут от жажды.
— То-то и оно, что они не ногами идут. Патруль засек их на проселке, которым почти не ездили даже до карантина. Машина делает самое малое семьдесят пять в час.