Было больно, потому что сгруппироваться не получилось – руки плотно застряли в куртке. Удар пришелся на плечо левой руки, а часть правого рукава защемило змейкой, и я трепыхалась, пытаясь подняться или просто высвободиться. Минуты через две я устала сопротивляться и решила, что это знак и мне придется пропустить и нулевой урок, и школу вообще, пока меня не найдёт какой-нибудь случайный прохожий.
Небо, темно-серое, мягкое висело над землей и мной. Как одеяло. Выдохи вырывались изо рта облачками. Через пару минут лежания на земле, я пообещала себе, что забуду это утро, иначе буду стыдиться его до конца своей жизни. Проиграть своей куртке… На левой руке точно образовывался крупный синяк. Он наливался горячей тяжестью, отдавая куда-то за плечо. Не удивилась бы, окажись, что выбила его.
Чей-то темный силуэт показался на краю сетчатки. Я подняла голову.
Ну, конечно.
Надо мной навис он. Слегка улыбался и в уголках губ больше не пряталась неловкость, скорее задор.
- Привет, - сказал он. Я прочитала это по губам, потому что не могла слышать. Наушники всё ещё оставались в ушах, а обе руки оказались не дееспособны.
- Привет, - выдохнула я. – Я упала и мои руки мне не помогают.
Он снова что-то сказал, но я, разумеется, не услышала.
- Наушники, - оповестила я.
Он присел, и его взгляд стал вопросительным. Я на всякий случай кивнула. Вряд ли он спрашивал, можно ли продать меня на органы или что-то в этом духе. У него слишком светлые глаза для этого. Зеленоватые и прозрачные, окутанные тенью от длинных ресниц.
Он протянул руку и осторожно вытащил наушники из моих ушей. Я с облегчением выдохнула.
- Ты не можешь встать? Что-то болит? Нужно вызвать скорую? – в его голосе проскальзывали апельсиновые дольки заботы с лимонным привкусом тревоги.
- Нет, - я качнула головой. – Я очень ушибла левую руку, а правая застряла. Поэтому не могу встать.
Брови, сведенные над переносицей, немного разошлись.
- Достаточно ли ты феминистична, чтобы встать самой, или тебе нужна моя помощь?
- Помоги, пожалуйста, - ответила я. Он осторожно поднял меня. Левая рука тут же вспыхнула и потребовала независимости в автономии, а ещё лучше в виде конфедерации.
В школьном медпункте меня отправили в травматологию. Предлагали вызвать скорую, но я отказалась.
Он отправился со мной. Не знаю, что ему мешало просто уйти – совесть, рыцарство или что-то другое. Я надеялась на другое.
- Почему ты перевелся к нам? – спросила я по дороге.
- Наша классная распсиховалась из-за выпускного и решила отказаться от нас перед самым выпуском. Я сказал, что, если она это сделает, я уйду из школы. Она написала заявление, я перевелся, - он пожал плечами, будто это самая очевидная причина из всех возможных.
- А я думала из-за девушки, - ляпнула я и прикусила язык.
- Ну и из-за этого, конечно, как без этого, - он засмеялся, но я уловила нотки грусти. Ладно, мальчик-пловец-человек-ответственность, ты забудешь её. Как бы медленно это не происходило. Не зря же я сегодня так упала.
И я улыбнулась, словно поддерживая его шутку.
Конец.
Конец