- Открой! Джеймс! - взвыла я, обезумев от ледяного ужаса, нахлынувшего вместе с щелчком замка. - Открой! Не надо! Андерсон! - на глазах выступили слезы, а кожу на руках неприятно саднило, но я не прекращала отчаянно колотить в дверь и кричать. Голос сорвался, в горле запершило, и я закашлялась. Страшно. Мне очень страшно. Я задохнусь здесь, я умру в мучениях... - Ненавижу! Чтоб ты сдох! Чтоб ты сдох... - я прислонилась лбом к двери и беспомощно зарыдала.
Клаустрофобия. Если с маленьким ростом, внутренней скованностью и депрессией можно было смириться, то эта фобия преследовала меня всегда. Андерсон знал о том, что я страдаю этой болезнью, значит, точно читал заключение психолога о моем текущем состоянии. Он знал, что меня нельзя запирать в маленьком пространстве, знал, чем это чревато. Чем это закончилось в прошлый раз...
Тогда моя болезнь впервые проявила себя в таком жутком свете. Я застряла в лифте на несколько часов, каждая секунда из которых казалась адом. Мой телефон разрядился, диспетчерская служба где-то задерживалась, а на крики и просьбы о помощи никто не отзывался. Я не помню, о чем думала тогда, из ощущений в голове остался только дикий животных страх. Мама рассказывала, что меня нашли с канцелярским ножом в руке и свежим слабым надрезом на запястье. Не знаю, что случилось бы, если бы мастера приехали на полчаса позже... Может быть, тогда я не сидела бы здесь и не ощущала этот панический ужас снова.
Меня передернуло от неприятных воспоминаний. Гнетущее чувство чего-то ужасного с каждой секундой только усиливалось, на лбу выступили крохотные капельки пота. Глядя в темноту широко раскрытыми глазами, я медленно попятилась назад, в надежде, что этот чулан не такой маленький, каким кажется, а спустя секунду уперлась спиной в холодную стену. Призвав на помощь всю силу воли, я медленно обшарила пространство справа от себя, затем слева: помещение было действительно маленьким, катастрофически маленьким - не больше метра в ширину и двух в длину. По углам стояли щетки, швабры, ведра и прочие нужные для уборки вещи.
Я сползла вниз по стене, тревожно вслушиваясь в гробовую тишину вокруг. Любой случайный шорох заставлял вздрогнуть, я сидела как на иголках и боялась пошевелиться.
Пожалуйста, пусть эта пытка закончится...
Минуты превратились в часы, время казалось бесконечной тягучей рекой, по которой я плыла ужасно медленно. Сколько я уже здесь? Час? Два? Может, сутки?
За дверью иногда слышались шаги. Они то казались вестниками спасительной надежды, то несли леденящий душу страх, то вызывали лишь равнодушие. Капельки пота стекали по лицу, повторяя путь уже высохших слез, глаза болели: я держала их широко раскрытыми и смотрела прямо перед собой в одну точку. Сплошная темнота вокруг только усиливала ужасное душевное состояние, казалось, ещё чуть-чуть - и я точно свихнусь.
Кислорода становилось всё меньше и меньше, и, хотя я знала, что это лишь иллюзия, страх задохнуться никак не отпускал. Когда я попыталась подползти к двери и позвать кого-нибудь, головокружение и тошнота резко усилились - и я безвольно, всё так же медленно упала на пол. Странно, но было совсем не больно, или я просто не ощущала боли. В глазах потемнело: я поняла это по редким светлым бликам, вспыхивающим посреди сплошной черноты.
Меня клонило в сон. Может, потому что прошло уже слишком много времени, а, может, потому что я находилась в предобморочном состоянии. Все чувства померкли, даже безграничная ненависть к тому, кто запер меня здесь, казалась не такой уж и сильной. Хотелось только одного: прекратить эти мучения. Мозг уже давно потерял власть над моим телом, оно действовало, направляемое только больным сознанием.
Я приподнялась на локтях и отползла в угол, судорожно хватая ртом воздух. Мне вдруг почудился какой-то шорох, и я в одно мгновение отпрыгнула в сторону, дернув ногами так, будто их вот-вот схватит невидимое чудовище. Сердце в груди бешено колотилось, голова кружилась, а перед глазами мелькали странные тени и образы.
Боже, я схожу с ума...
Очень тихо. Ни звука, только мое хриплое дыхание разрывает тишину вокруг. Так, словно весь мир вымер, только я осталась.
Руки шарили в углу в поисках неизвестно чего. Что я ищу? Не знаю. Происходящее уже не воспринималось, я чувствовала себя бестелесным духом, который действует по чьей-то злой воле.
Кто я? Как я ни старалась, не получилось вспомнить даже имени. Моя голова - как чистый лист, там уже не осталось ничего...