- Миссис Слэмптон открывает кабинет, - продолжала комментировать Элис, и я услышала, как в трубке что-то зашуршало: похоже, подруга уже заходила в класс. - У тебя, кстати, чуть больше минуты, - добавила она и отключилась.
Как только я села за парту и достала из сумки тетрадь, прозвенел звонок. Элис, сидящая рядом, вообще не обратила на мой приход внимания и все так же копалась в телефоне. Только когда мы сели на места и миссис Слэмптон отвернулась к доске, чтобы записать тему и число, подруга осторожно подсунула под мою тетрадь телефон, выразительно скосив на него глаза.
Я оглянулась на учительницу - та всё ещё продолжала что-то писать - и приподняла край тетради. На экране красовалось фото огромного особняка, обнесенного высоким забором из чёрного кирпича. Он позволял увидеть только часть третьего этажа, однако и этого было достаточно, чтобы сделать вывод о том, что дом выполнен, скорее всего, в стиле геометрического абстракционизма: плоская крыша, прямоугольные окна, четкие линии и формы, темная цветовая гамма, террасы с сероватыми, едва заметными креслами.
Под фотографией шел текст, который я прочитать не успела: Элис толкнула меня в бок, и я поспешно положила край тетради на место, делая вид, что слушаю миссис Слэмптон, однако при первой же возможности вновь заглянула в телефон.
«Долго пустовавший особняк, который принадлежит семейству Андерсон, наконец открыл двери перед новым обитателем, младшим сыном владельца крупнейшей в США нефтегазовой компании - Джеймсом. Известно, что он проживёт в Нью-Йорке довольно долго.»
Я едва удержалась от скептического комментария и отдала Элис телефон. Однако подругу, похоже, такой результат не устраивал: она вырвала из блокнота лист и принялась что-то быстро на нём писать - благо, учительница этого не заметила. Спустя минуту Хейли протянула мне записку, в которой значилось следующее:
«Только не говори, что этот пост ни о чём тебе не говорит. В какой ещё особняк могли понадобиться горничные, а? Признайся, ты рада, Грин!»
Я еле сдержала улыбку. Наивность этой девушки меня просто поражает! Хотя, зная подругу, можно с уверенностью утверждать, что она, скорее всего, просто надо мной подшучивает.
«Во-первых, меня зовут Теа, - написала я, предварительно убедившись в том, что миссис Слэмптон не заметила наших манипуляций, - а, во-вторых, если этим особняком владеет Джеймс Андерсон, это не значит, что он обязательно влюбится в меня с первого взгляда... Может, в этом сериале я вообще не главная героиня?»
Я подвинула лист к Элис и принялась терпеливо ждать ответа. Наконец подруга настрочила мне целую тираду на пол-листа и протянула с отстраненным видом, из чего я заключила, что она глубоко разочарована во мне. Тяжело вздохнув, я покосилась на девушку, а потом принялась читать:
«Вот ты и попалась, Теа (спасибо, что напомнила, Грин, я же склеротик)! Если бы ты такой вариант не рассматривала, то не писала бы мне о том, что ты, может, и не главная героиня... А вообще, я обиделась! Я к тебе со всей душой, решила предупредить о том, что ты должна выглядеть супер-пупер, а тебе, оказывается, всё равно! В следующий раз не проси меня рассказать последние новости...»
Подперев щеку рукой, я усмехнулась.
«Элис, для начала успокойся и подумай трезво: каким, скажи на милость, образом, этот богатый наследник может влюбиться в меня? Давай лучше закроем эту тему, а то твои рассуждения меня скоро в могилу сведут! Кстати, спасибо за предупреждение: я надену паранджу!»
С беззвучным смехом наблюдая за тем, как меняется лицо Элис, я уткнулась в тетрадь, чтобы скрыть улыбку. Подруга, надувшись, больно пнула меня ногой под партой, а затем мрачно опустила глаза в конспект. Нет, меня удивляет её логика: а если я устроюсь секретаршей, она мне нарисует ещё более красочную картину будущего? Господи, от одной мысли передергивает...
...
- Одна лекция - и мы свободны, - наверное, в пятый раз повторила Элис и устало закрыла глаза с тем, чтобы в следующую секунду открыть их и, перегнувшись через парту, присоединиться к разговору сидящих впереди девушек из параллели. В аудитории места располагались как в амфитеатре, что позволило ей беспрепятственно беседовать с однокурсницами, просто лежа на столешнице. Спустя минуту Хейли, совершенно забыв о том, что происходит вокруг, поставила ноги на скамейку для большего удобства.
Я только покачала головой и достала из сумки телефон, чтобы включить диктофон. Лекцию по искусствоведению лучше записать на будущее, потому что этот предмет, в отличие от истории, пригодится мне в будущем. А просто послушать и, уж тем более, запомнить это не выйдет точно: помешает либо болтовня Элис, либо еще что-нибудь в этом роде. Она, кстати, на меня уже не злилась. Впрочем, для неё привычно менять настроение раз в пять минут: слишком уж деятельная у неё натура.