- Сиди, - он пристальным взглядом окинул двор перед парадным входом и студентов, которые украдкой рассматривали машину, и только после этого открыл дверцу и вышел на улицу.
Я уже перестала чему-либо удивляться и могла только позавидовать его умению держаться на публике. Хотя, пожалуй, это заслуга не воспитания, а природного высокомерного отношения ко всему вокруг. Мужчина смотрел на толпу сквозь стекла темных солнечных очков и в то же время будто бы не замечал никого вокруг, размеренным шагом обходя автомобиль спереди. Андерсон открыл мне дверь и замер в ожидании, все так же глядя в никуда.
Я вышла из машины без сцен и препирательств, хотя не могла не позволить себе горькой усмешки. Когда нужно, Джеймс словно по волшебству превращался в галантного джентльмена, только вот этот образ исчезал, как только необходимость в нем отпадала. Я честно пыталась сохранить на лице подобие искренней улыбки, но когда Андерсон попытался схватить меня за локоть, мое терпение лопнуло и губы изогнулись в хищном оскале.
- Не прикасайся ко мне!
Я отшатнулась, а Джеймс, казалось, этого не заметил. Он все-таки ухитрился поймать мой локоть и сжать его с удивительной силой, а потом наклонился к моему уху и, почти касаясь его губами, прошептал с явной угрозой:
- Помни о нашем уговоре, Теа. Ты же не хочешь попасть в полицию и устроить своим друзьям веселую жизнь?
Я раздраженно вырвала у него свою руку и стремительно пошла ко входу в здание. Взгляды всех студентов были устремлены на меня, что не могло не злить еще больше. Этому кретину мало было угроз отправить меня за решетку, он непрозрачно намекнул мне о том, что в случае еще одной попытки побега возьмется за моих друзей!
Теперь недавние мысли о том, что я могла проникнуться к нему симпатией или привязанностью, казались мне сплошным бредом, а к произошедшему на вокзале я предпочла бы никогда не возвращаться, однако жизнь решила иначе.
Наш с Андерсоном поцелуй был запечатлен на камеру папарацци и на следующий же день разлетелся по всей желтой прессе с заголовком "У младшего наследника Anderson Enterprises новое увлечение или серьезные отношения?". В связи с этим Джеймс придумал "гениальный" план: я буду изображать его девушку на людях. Я решительно не понимала причин такого представления, ведь он, скорее всего, почти каждый день меняет своих любовниц, так почему же не выдать меня за одну из них и мирно разойтись? И каким образом на вокзале оказался папарацци? Я довольно много времени провела в особняке Андерсона и не заметила оканчивающихся возле него журналистов, зато слитая в сеть фотография говорит о том, что за каждым шагом мужчины следят. Снова события не поддавались логическому объяснению, снова я не могла понять поведение Андерсона. Так, может, все это - звенья одной цепи, пункты какого-то хитрого плана?
Единственное, что я хорошо понимала в сложившейся ситуации, это то, что в случае отказа не только я, но и мои друзья окажутся в огромных неприятностях.
Что касается злополучного поцелуя, то никакого объяснения мне и тут услышать не удалось. Хотя, собственно, я его особенно и не добивалась. Всю дорогу в особняк Джеймс молчал, я тоже не спешила прерывать тишину, а потом мужчина загадочным образом исчез и оставил меня под охраной своих телохранителей. Когда он вернулся, мне удалось подслушать телефонный разговор, в котором Андерсона, судя по всему, пытались шантажировать.
- Теа! Подожди!
Я обернулась и увидела группу одногруппниц, спешащих ко мне. Конечно, не трудно было догадаться о причинах такого усиленного внимания, поэтому я сделала вид, что не слышу их и ускорила шаг.
Сегодня Андерсон заставил меня одеться "прилично", как он выразился, поэтому все утро я провела у зеркала, примеряя разные наряды и мысленно проклиная Джеймса и свою глупость. Кто просил меня стоять у края и чуть ли не бросаться под поезд? Могла бы не полагаться на то, что он не выследит меня по кредитке, а затеряться в толпе в ожидании экспресса! Как я только могла сомневаться тогда?!
Я тяжело вздохнула и поправила пышную юбку темного платья в широкую белую полоску. Волосы я собрала в высокий хвост, чтобы придать образу хоть немного скромности, а вдобавок взяла с собой мицеллярную воду, чтобы потом в туалете смыть слишком броский макияж: я не решилась возразить Андерсону открыто. Сейчас я чувствовала себя куклой-марионеткой, с которой можно делать что угодно, чем он умело пользуется.
В аудитории я заняла свое прежнее место и тут же пожалела об этом: все взгляды вновь были устремлены на меня. Лучше было бы сесть на свободную последнюю скамью в углу!