Я отогнала эти мысли прочь и высвободилась из объятий. Джеймс, с которым я едва не столкнулась на нижней ступеньке, действительно буравил меня испепеляющим взглядом.
- Ты компрометируешь себя, - его взгляд скользил мимо, поверх моей головы, а губы сжались в плотную линию. - Следи за тем, как ведешь себя на публике.
Я хотела сказать в ответ что-нибудь обидное и язвительное, однако когда широкая ладонь Андерсона легла мне на талию, все слова словно вылетели из головы. Я подняла на него удивленный взгляд, но мужчина отвернулся, так что я могла видеть только его профиль и четко очерченную скулу.
Перед тем, как сесть в машину, я успела обернуться на крыльцо колледжа. Элис там уже не было, только Эдвард стоял и провожал нас с Андерсоном долгим пристальным взглядом. Его поза заставила меня испугаться: парень немного ссутулился, его руки напряженно подрагивали, а грудь тяжело вздымалась.
Почему-то я больше не чувствовала вины. Это моя жизнь и мое решение, так почему я должна отчитываться перед кем-то?
...
Я думала, что, вернувшись в особняк, смогу наконец-то отдохнуть от всего и провести вечер в одиночестве, но этому не суждено было случиться: мисс Бром передала приглашение, точнее, приказ Андерсона явиться к обеду и попросила не опаздывать.
Злая, уставшая и голодная, я спустилась в столовую, где уже сидел Джеймс. Он даже не оторвал взгляда от своего телефона, когда я вошла, поэтому я не удержалась и изобразила на лице все свое недовольство. С одной стороны, меня радовало то, что все внимание мужчины было поглощено смартфоном, а с другой - ужасно раздражало: зачем было заставлять меня обедать вместе с собой?
Во время еды царило полнейшее молчание, которое под конец трапезы уже выводило меня из себя. Тогда я тоже достала телефон и принялась просматривать уведомления, надеясь хотя так поднять свое непонятно почему испортившееся настроение. Я ошиблась: в оповещениях Инстаграма меня ждал большой и очень неприятный "сюрприз" - невероятное количество гневных комментариев и саркастических намеков. Я стиснула зубы и отложила телефон. Если я сейчас выскажу Андерсону все, что о нем думаю, ни к чему хорошему это не приведет.
Мой взгляд скользил по уставленному тарелками с едой столу и вдруг наткнулся на лежащий тут же свежий номер какого-то журнала. Как я не заметила его раньше? Наверное, была поглощена своими мыслями...
Я потянулась за журналом, но замерла, как только увидела выделенный ярким красным шрифтом заголовок внизу страницы.
"Теа Грин - новая любовница или девушка мечты?"
Тут же невидимая грань терпения, сдерживающая меня от нервного срыва, оборвалась и позволила выплеснуться наружу всему моему негодованию. Я резко вскочила и бросила журнал на стол. Джеймс нехотя, но с долей интереса оторвал взгляд от экрана смартфона и поднял глаза на меня.
- Я... - задыхаясь от возмущения, начала было я, но он меня перебил.
- Сядь.
- Пошел ты! - процедила я и кинулась к двери.
Как же меня все это достало! Мало того, что я по-прежнему остаюсь пленницей, так теперь еще и стала объектом всеобщих насмешек и ненависти, а все потому, что какому-то наглому кретину хочется поиграть в романтические отношения!
Тяжелые шаги за спиной дали мне понять, что так просто уйти не удастся. Я, все больше и больше раздражаясь, остановилась посреди коридора и резко обернулась к Джеймсу. Моя рука случайно задела одну из стоящих на полке ваз - и та со звоном упала на пол, разбиваясь на мелкие кусочки.
С минуту я бездумно рассматривала эти осколки, любуясь игрой солнечных лучиков в поврежденном фарфоре. Из раздумий меня вывел голос Андерсона - тихий, хладнокровный и содержащий скрытую угрозу. Так умел говорить только он...
- Это была ваза китайской работы.
Раздражение и злоба мигом вернулись, и я перевела пылающий бешенством взгляд на Андерсона. На его лице ни одной эмоции - только холодность и равнодушие. Я невольно сравнила его с разбитой вазой: мужчина и впрямь напоминал бездушную статую. Чертов фарфоровый кретин! Неужели так сложно выразить хоть малейшее чувство? Улыбнуться, удивленно хмыкнуть, разозлиться... Однако я знала: стоит вывести его из себя - и поднимется буря, которая легко сметет меня, как картонный кораблик.
Когда корабли идут в море, они знают, что могут погибнуть. Я тоже знала и рисковала. Даже нет, пожалуй, мне было плевать на все: в глубине души я хотела, чтобы на этот раз он убил меня и все это закончилось.