***
Два последних часа они прибывали в какой- то невообразимой сказке. Небо все чернело и чернело, раскидывая на своем широком подоле тысячи звезд. Море блаженно покачивалось в такт времени, которое, как казалось, тут шло своим особым ходом... Море было везде — во вкусе еды, запахе воздуха, на слегка увлажненных щеках Влады...Словно она сама была частью моря... Они смеялись и разговаривали, то на шуточные темы, то на серьезные. Васель был очень сосредоточенный и совсем не возмутительно наглый, как обычно. Впервые он не пытался бросить ей вызов, как это было в предыдущие встречи. Влада почему- то поймала себя на мысли, что он сам как море — то такой же волнительный, то бушующий, то спокойный, как штиль...Но всегда...всегда очень опасный и глубокий....В очередной раз за вечер девушка подняла глаза к небу. До этого она действительно редко вспоминала о звездах над головой.
— О чем ты думаешь? — прервал ее восхищенное созерцание Васель, снова обратив ее внимание только на себя..
— Звезды... — Не отрываясь от неба, тихо ответила она. — Мне казалось, что весь этот огромный мир над моей головой был вне моего сознания до разговора с тобой, вне моего понимания. Теперь я наслаждаюсь его величием…Знаешь, я никогда раньше о них так не задумывалась...В Москве их почти не видно...Как и в большинстве больших городов...Слишком много искусственного освещения…
— Только не в Дамаске... — тихо возразил Васель. — В Дамаске они всегда с нами, словно в пустыне… Я заметил это с детства…
Наверное, это было правдой…В Дамаске небо всегда кажется очень близким…Может, потому, что именно сюда ждут сошествия Христа…
— Есть поверье, что звезды — души мудрецов. Только самые великие люди становятся после смерти звездами… Я часто смотрю в небо, задаю вопросы…
— И они тебе отвечают? – она не хотела, чтобы это прозвучало иронично. Васель действительно говорил обо всем этом очень серьезно.
— В детстве мне казалось, что да... Знаешь, я рано потерял всех самых близких...И никто особо не парился на этот счет… Никто не думал, что мне тяжело. Все были уверены, что я справлюсь. Иначе для них быть не могло...Помню, я лишь раз спросил у своей няньки, где мой папа, мама и дед — все те, кого я любил, но кто так рано ушел от меня...Она подняла глаза к небу, указав мне на звезды....Наутро я попросил, чтобы мне купили телескоп...
— Мне не следовало об этом спрашивать, воскрешать не самые приятные воспоминания из детства... — с сожалением прошептала Влада...
Все это действительно было печально и тяжело, и так не соответствовало его образу непоколебимого самоуверенного эгоиста... Его мир был для нее незнакомым, но неимоверно притягательным..
— Меня поразило то, как ты говоришь обо всем этом, Васель. Не каждый поэт на это способен.
— Ну, так ведь я стараюсь произвести на тебя впечатление, куколка, — со своей привычной ухмылкой ответил он.
Они искренне засмеялись. Влада чувствовала себя счастливой и надеялась, что и он тоже… В тот момент, в ту секунду. Было только сейчас. Плевать на завтра… Так ей казалось тогда, как же она ошибалась…
***
Заиграла музыка. Фортепиано...Звук разносился по ресторану, уходя в морскую даль через открытые окна, словно даря себя морю… Сливаясь с ним в танце любви...
Васель протянул ей руку, пригласив на танец... Она без оглядки подчинилась. Они просто прижались друг к другу. Предоставленные только себе в этом большом ресторане...
Еще мгновение — и его губы обожгли шею Влады, быстро поднялись выше и встретились с ее губами. Этот поцелуй был такой желанный, такой электрически заряженный, что сердце ее было готово выпрыгнуть наружу...Она уже не помнила себя...
Он взял ее за руку и повел за собой... К пришвартованной у находящегося всего в трех метрах от них причала. Она так отчетливо помнила, как по этикету сняла свои изящные босоножки и перед тем, как войти на палубу, почувствовала голыми ступнями остывающий жар земли, а потом — теплое древесное тепло пола небольшой, но очень изящной яхты — катера. Это тепло мгновенно побежало по ее ногам...
Они уплывали в зовущую морскую даль — и она представляла себя сиреной, ощущала горячее дыхание Васеля на своей оголенной шее, смешивающееся с мягким, скользящим по телу морским бризом...Воздух тут, немного поодаль от берега был другой, чем на суше…Не было проникающей в тебя влажности и духоты, только свежесть и завораживающая соленость. И это чувство опьяняло ее...А может это была его рука, плавно скользящая по ее талии, в то время, как вторая умело направляла штурвал. Он остановил яхту и нажал сброс якоря, после чего нежно взял девушку за руку и повел на верхнюю палубу, в хвостовую часть, где так мастерски умещалась овальнообразная кровать, служащая в дневное время местом для отдыха и принятия солнечных ванн. Они отошли достаточно далеко от берега, чтобы быть предоставленными сами себе, но в то же время отчетливо его наблюдали. Типичное место для швартовки яхт, желающих побыть наедине с морем, но в то же время рядом с сушей...